Баллада о солдате. Поэма. Алексей Шерстобитов

он опять под утро,

      Растратив весь боекомплект,

      Кивнул спасённым вяло…, хмуро,

      И передал в санбат привет.

      – Чего он зол и неприветлив? —

      Спросил о снайпере боец.

      – Под Мелитополем он летом

      Семью похоронил – копец…

      Её нацисты расстреляли,

      Отца и мать, и двух детей.

      Жену любимую пытали —

      В ней целых не было костей!

      Он опоздал всего на сутки…

      И в них живет который день,

      С тех пор не видели улыбки,

      А он теперь один, как тень.

      Один, как призрак выживает,

      То ищет смерть, то раздаёт,

      Она трусливо убегая,

      К врагам охотно пристает».

      Боец, видавший в схватках виды,

      И смерть, и кровь, и жути лик,

      Не смог представить всей обиды

      Вообразив лишь сердца крик…

      А он с открытыми глазами

      Проспал до раннего утра,

      Во сне моля под образами

      Отмщение дать ему сполна.

      Он пролежал обед и завтрак,

      Под ужин командир позвал:

      – Ты слишком стал на риски падок…

      – Господь зачем-то это дал.

      Он замолчал, почти сурово,

      В ответ, как будто что-то ждал,

      Но, не дождавшись, тихо снова,

      Взглянув в глаза, ему сказал:

      – Уходит группа на закате,

      Майор опять просил тебя…

      «Азовцы» там в заградотряде,

      Их командир – мишень твоя.

      Зажглись глаза утробой Ада,

      В котором жил сей человек,

      Хотя в душе его лампада

      Любви теплилась, луча свет.

      О том подонке знал он много,

      Он жил с его гнилой душой,

      И говорил с ней очень строго

      С порабощенной злом и злой.

      Перед глазами был тот вечер,

      Когда каратели пришли,

      Их каждый шаг в душе помечен

      И кровоточит изнутри.

      Он видел все в воображении,

      Давно за всех всё пережил,

      И сотни раз за них в мгновение

      По пуле смертной получил.

      Он умирал за мать и сына,

      За дочь погиб и за отца,

      Его пытали, как скотину,

      Когда страдала так жена.

      Он за себя простил, наверное

      Но вот за них уже не смог,

      Хотя, и говорил священник —

      За них воздаст отмщением Бог!

      Он опоздал всего на сутки,

      И не узнал родимый двор.

      Что был наполнен смертью жуткой,

      Его родимый, отчий дом.

      Шахтером он с отцом работал,

      Но в ополчение ушёл,

      Когда Донбасс наполнил грохот

      Обстрелов мирных, тихих сел.

      Служил до этого в десанте

      В гвардейском, русском ДШБ

      (Десантно-штурмовая бригада).

      И к государственной награде

      Представлен за войну в Чечне.

      Оружие любил, лелеял,

      Любил и бой – всё по мужски,

      Но беспредельного не делал,

      Вернувшись через две весны.

      Зажил, как все – семья, работа,

      Сад, огород и отчий дом.

      Но