Урочище Пустыня. Юрий Сысков

мастера…

      – Долго же ему придется собирать…

      – А таких Бог любит. И во всем им помогает. Хотя… Странный он… Одно слово – юродивый.

      И она пересказала ему несколько баек об этом чудном старике, оговорившись при этом, что не ручается за их достоверность. Как-то блаженный Алексий пришел на первомайскую демонстрацию – с какой-то черной тряпкой на палке. Издалека она была похожа на развернутый флаг Исламского государства Ирака и Леванта. Был скандал. Полиция вывела демонстранта за пределы площади, куда-то за водонапорную башню, и экспроприировала самодельный штандарт. Что хотел донести юродивый до жителей Старой Руссы? Никто так и не понял. Он ничего не требовал, никого не обличал, не призывал к ответу. Но его появление на маевке, среди нарядно одетых, улыбающихся людей было похоже на вызов. Он выглядел так, словно явился на званый ужин без приглашения, в грязных обносках, всем своим видом оскорбляя присутствующих… В другой раз удумал вбежать в женскую баню. «Яко Симеон богомыслию предамся! – кричал он. – И место подходяще!» Был жуткий переполох. И смех, и грех – вздыхали бабы после того, как выпроводили его шайками и вениками из помывочного зала…

      – Справа памятник Достоевскому, – как всегда неожиданно перескочила с одного на другое она. – А чуть дальше – Дом-музей писателя.

      Федор Михайлович сидел на постаменте в скорбной раздумчивой позе, очевидно размышляя о бесах, которые до краев заполонили Россию, угрожая самому ее существованию…

      – Удачный памятник, – сказал Садовский, чувствуя, что она ждет от него какой-то реакции.

      – Мне тоже он нравится, – задумчиво произнесла она. – Тут недалеко еще есть Дом Грушеньки… Помните, кто это?

      – Да. Кстати, Михаил.

      – Светлана…

      Они молча продолжили путь. Между ними возникла какая-то неловкость – разговор не клеился, словно все темы были раз и навсегда исчерпаны. Оба почувствовали: еще минута-другая и им предстоит решить, стоит ли продолжать начатое знакомство и если стоит, то к чему все это приведет. «Почему я к ней подошел?» – спрашивал себя Садовский. В другое время и в другом месте он не посмел бы сделать этого – слишком отчетливо на лице у нее было написано: «Не здесь, не сейчас и не с вами…»

      Взгляд его упал на указатель, на котором было написано: улица Сварога.

      – Ничего себе, – искренне удивился он. – Здесь до сих пор почитают славянских богов?

      – Это не тот Сварог, о котором вы подумали. К богу огня он не имеет никакого отношения. Это художник, который родился в Старой Руссе. На этой улице я и живу…

      – Кстати, вы не посоветуете, где тут можно остановиться?

      – Надолго? – спросила она без особого интереса.

      – На день-другой. А там посмотрим…

      – Пойдете по улице Минеральной до Парка Победы, свернете налево, там увидите гостиницу.

      – А ресторан там есть?

      – Есть и ресторан. Но не советую. Есть немало других мест, где можно недорого и вкусно пообедать.

      – Хочу пригласить вас на ужин. Часов в семь устроит?

      – Ничего