Вепрь. Николай Иванников

его голосе чувствовалась напряженность, но Сережка не обратил внимания. Услышав про фильм, сын кинулся в комнату и упал на диван перед телевизором. Он не видел, как отец рукавом рубашки вытирает пот со лба.

      …Мама пришла около восьми вечера. Остановившись на лестничной площадке поболтать с соседкой, она смеялась и что-то громко рассказывала. Сережка понял, что у неё сегодня хорошее настроение. Войдя в квартиру, она в сапогах прошла на кухню и водрузила на стол сумку с продуктами. Сережка моментально подбежал и засунул в сумку нос. Там лежал пакет картошки и обмороженная курица.

      – Ох, замаялась я сегодня, – сняв шапку, мама встряхнула ее над раковиной. Крупицы снега посыпались, как песок. Мама расстегнула дубленку, размотала шарф и устало опустилась на табурет. С сапог на пол падали подтаявшие кусочки снега, на глазах превращаясь в маленькие лужицы.

      – Устала как собака. – Облокотившись о стол, мама прикрыла глаза. Вид у нее и в самом деле был очень усталый.

      – Что, работы было много? – поинтересовался незаметно появившийся в дверях папа. Он встал, оперевшись плечом о косяк, и скрестил на груди руки. Вид у него почему-то тоже был усталый.

      – Много, – ответила мама, не открывая глаз. – А что ты хотел, в самом деле, – всё-таки конец года. Целый день не разгибалась.

      – Угу, – кивнул папа, а мама вдруг открыла глаза.

      Серёжке стало неуютно, будто родители в одну секунду стали для него чужими людьми.

      – Ой, мамуля, – обняв маму, он прижался к пушистому свитеру. – А я ведь днём звонил к тебе на работу. Хотел сказать, чтобы ты купила масла. Мы с папой пекли блины и заняли не много масла у Серосовиных.

      – И что? – как-то сипло спросила мама.

      – Ничего… Тетя Вера Ложкина сказала, что ты минут сорок как ушла и уже должна прийти домой… Где ты так долго была, мама?

      В следующую секунду он, испуганно зажмурившись, лежал на полу, и ушибленное о стол плечо с каждым мгновением болело всё сильнее. Мама стояла над ним большая и грозная.

      – Вы что – слежку за мной устроили?! – визгливо закричала она. – Может, вы уже и шпиона за мной приставили?! – она повернулась к папе. – Сам придурок, так ещё и ребёнка обучаешь!

      – Мамочка, не надо, – захныкал Серёжка.

      – Что не надо?! – еще громче и визгливее закричала та. – А за родной матерью следить надо?! Я тебя научу свободу любить, мерзавец такой!

      Мама несколько раз сложила свой шарф и с размаху ударила Сережку по спине. Потом еще и еще раз, потом по лицу. Шарф был мокрый от снега и очень холодный. Больно не было, просто стало нестерпимо обидно, и слезы хлынули из глаз сами собой.

      – Мерзавец, маленький мерзавец!

      Мама замахнулась ещё раз, но опустить руку не успела. Папа схватил её за запястье.

      – Прекрати немедленно! – гаркнул он. – Нечего на ребёнке свою злость вымещать… Серёжка, иди в свою комнату, успокойся.

      Сын, всхлипывая, вышел из кухни. Мама рванулась было за ним, но папа руки её не выпустил, и она остановилась как вкопанная.

      – Задержись, – сказал папа. –