Безблагодатность. Владимир Смирнов

что, действительно освободил Ивана? Но растрига-поп не может отпускать грехи, нет у меня такой власти. Тогда что это было? Мои глюки? Прикол отмороженного пранкера? Или это просто какой-то больной ублюдок? Как он там сказал – мертвец не может покинуть место, в которое его забросило? Вот завтра и проверим.

      13

      Ночью Николаю приснился жуткий сон. Он шёл по тайге, собирая боровики в свой самодельный котелок. Вдруг мох перед ним начал расползаться и из него показалась блестящая шляпка огромного гриба. Николай наклонился, чтобы сорвать его, и отпрянул – то, что он принял за шляпку, оказалось лысиной маленького уродца. Голая голова высунулась из-под земли, посмотрела на Николая и ухмыльнулась, обнажая острые клыки хищника. Николай выронил котелок, отступил на шаг, споткнулся обо что-то, полетел вниз и проснулся. Небо на востоке уже начинало светлеть.

      Дальше оставаться на метеостанции не имело смысла. Николай снова попытался связаться хоть с кем-то, и снова безрезультатно. Надел куртку и разгрузку, кинул последний взгляд на своё временное пристанище и пошёл по берегу вниз по течению. К вечеру он заметил дым над деревьями. Это могло быть только стойбище оленеводов – туристы не забирались так глубоко в тайгу, предпочитая устраивать стоянки на берегу.

      Николай пошёл в сторону дыма, но вскоре потерял его из виду. Он поднялся на небольшую сопку и замер – конский череп, насаженный на обрубок дерева, уставился на него пустыми глазницами. Вряд ли это можно было считать добрым знаком. Обычно Николай доверял предчувствиям и знакам, особенно плохим; но в этот раз выбора у него не было – он и отправился в это путешествие, чтобы найти ороченов.

      Сверху открывался прекрасный вид на тайгу. Несколько островерхих чумов, покрытых берестой, располагались примерно в километре к западу от сопки. На пути к ним стояла высокая берёза, ветки которой были украшены красными и желтыми лентами. Николай подошёл ближе, и умолкнувшие было предчувствия поднялись в нём с новой силой.