Слезы императора. Мия Альби

каждую деталь ее внешности.

      – Блейк больше меня привлекает как живописец-мистик, нежели как поэт, – после недолгого перерыва откликается очаровательный бармен. -Его сюжеты для акварели просто изумительны.

      – Уильям вообще был поистине разносторонней личностью, -иронично добавляю, не переставая поражаться глубиной ее кругозора.

      – И довольно противоречивой – невозмутимо замечает девушка.

      – В каком смысле? – уточняю я сдержанным тоном, допивая остывший эспрессо.

      – Библейская тема всегда вызывает споры, впрочем, как и политическая.

      – Я агностик, для меня существует лишь нейтральная позиция по этим вопросам, – невольно выдаю долю личной информации. – А искусство должно откликаться в сердце и разуме, иначе в нем нет смысла. Восхищаться или ненавидеть – каждый решает сам, – пожимаю плечами. – По-твоему, у Блейка живопись преобладает над литературой?

      Прикусив белоснежными зубками нижнюю губу, Эльза размышляет пару секунд.

      – Полагаю, что неслучайно Блейк использовал именно литературу как основу своей работы, но наивысшего пика достиг именно в изображении.

      – Мистическая компонента в итоге победила?

      – Победил симбиоз, – смущенно заключает девушка. – Но созданная им уникальная мифология выше всяких похвал, разве нет?

      – "Геката", "Танец Альбиона"? – перечисляю с умным видом нетленные произведения. -Что на твой взгляд наиболее бессмертно?

      – Борьба между светом и тьмой, как бы банально это не звучало. Вечное сражение добра и зла.

      Вопросительно веду бровью, ожидая продолжения. Не сомневаюсь, что оно последует, судя по раскрасневшемуся личику и многозначительно блестящим глазам.

      – "Великий Красный Дракон", венец всего цикла автора, как логический итог всего творчества…

      Эльза восхищенно жестикулирует, описывая свои впечатления от рукотворных достижений великого художника, но для меня происходящее резко перестает существовать. Включается эффект "немого кино" – стихают звуки, замедляются движения, я словно нахожусь на большой глубине, покрытый непомерными слоями водной толщи.

      Как же все символично, подмечаю про себя с печальной иронией. Или скорее закономерно.

      Убегая от дикого страха, живущего внутри, я желал исчезнуть, испариться, навсегда избавится от его незримого влияния. Но судьба раз за разом догоняет и вгрызается острыми когтями в самую глубину…

      Видимо, в этот момент на моем лице отражается вся палитра терзающих и болезненных образов, и они бьют рикошетом на стоящую напротив, ни о чем не подозревающую любительницу мистики и живописи. Что-то меняется в вишневых глазах, теряется весь одухотворенный настрой, улыбка меркнет и медленно угасает.

      – В чем дело? – она испуганно выдыхает и убирает ладони с гладкой поверхности стойки, где они находились еще секунду назад. – Я сказала что-то не то?

      Я игнорирую вопрос, вскидывая руку в останавливающем жесте. Эльза ошеломленно замолкает