Точка покоя. Людмила Шторк-Шива

ответила пожилая женщина.

      – А ребята сказали, что там поселился почти что зверь, страшный и опасный, – пришла очередь удивиться Варе.

      – Ох, мне эти глупые ребята! – с горечью выдохнула Алла Яковлевна. – Суеверные старушки насочиняли рОсказней, а дети верят. Жаль мне этого паренька! Всегда одинок. Сначала его не принимали из-за того, что его мать питерская, не нашенская, интеллигентная, образованная. Да и парнишку своего с малолетства к скрипке приучила, сама и занималась с ним. Отец – кузнец, сильно ругался, что она мальчика не правильно воспитывает. Он был груб с пареньком. Ребята Пашку не принимали, и в школе смеялись над ним. Пашка-то рослый, сильный мальчик, только больно худой. Ребята не смели его бить. Но и дружить с ним не хотели. Вот и «пилил» он свою скрипочку с утра и до ночи, наверное малец так успокаивался. А потом тот медведь, – вздохнула женщина и замолчала.

      – Бабуль! Какой медведь? – не выдержала паузы Варя.

      – Отец Паши на охоту пошел и заставил сына с ним пойти. Сказал, что мужика из сына будет делать. Дал мальцу ружье и сам двустволку взял. Но только не успел применить. Медведь напал из кустов. Отца задрал насмерть, а Пашку искалечил. Когтями прямо по лицу ударил и пол лица снес. В нашей больнице его подлечили, но исправить не смогли. Вот и стал мальчишка в свои шестнадцать местной «страшилкой». Наверное ненавидит всех нас.

      Варя слушала бабушку с широко раскрытыми от ужаса глазами. Сейчас она думала о том, что чуть не стала причиной новой боли для израненной души, и слезы невольно наворачивались на глаза.

      – Бедняга, – тихо прошептала Варя. – А давно это с ним?

      – Да уж года три как, – задумалась Алла Яковлевна. – Он болел долго. Мать его после гибели отца устроилась уборщицей в наш магазин. А ведь раньше она в консерватории училась, с концертами по разным городам ездила. Тоже на скрипке играла. Да кому ее образование и музыка нужны в нашей глуши?

      – Странно! Как эта женщина оказалась в деревне? – задумалась Варя.

      – Не знаю. Она всегда молчит. Только «Здрасьте» и «досвидания», больше от нее ничего не услышишь. Вроде вежливая, но гордячка. Куда нам до ее «белой кости»!

      – А как она оказалась замужем за кузнецом? Неужели кто-то заставил? – снова спросила Варя.

      – Да не мучь ты меня своими вопросами. Когда она только появилась, многие кумушки пытались узнать. Валерка-то завидным женихом у нас был. Многие девки мечтали замуж за него пойти, только он уехал в Питер к дальним родственникам, и вернулся с Викой. Вот и весь сказ. Вика ничего и никому не рассказала, и кузнец наш тоже немногословный всегда был. Лишь однажды похвастал перед друзьями после стопочки. «Я, – говорит, ее из самого Петербурга привез. Профессорская дочка у меня Вика! И концерты по разным «заграницам» играла». И больше никто ничего не знает.

      – Бабушка, а ты про Бога им рассказывала? – задумчиво спросила Варя.

      – Да как-то не пришлось. Я же сама не так давно стала собрания посещать. А они, с тех пор как та беда случилась, так и вовсе почти не выходят за ворота, только в огороде