Поэма о скрытом смысле. Пятый дафтар. Джалал ад-Дин Руми

алхимию: «Мы творим такие дела!» Обретшие же истину радуются истине: «Мы стали золотом и освободились от знания и применения алхимии, мы освобожденные рабы Бога». «Всякая группа радуется тому, что у нее»[1].

      Или же шари‘ат подобен изучению медицинской науки, тарикат – соблюдению предусмотренной медициной диеты и приему лекарств, а хакикат – обретению навечно здоровья и избавлению от [нужды в] первых двух. Когда человек умирает для этой жизни, шари‘ат и тарикат для него прерываются, а истина (хакикат) остается. Если обрел он истину, то восклицает: «О если бы мои люди знали, что простил мне Господь!»[2] А если не обрел, то восклицает: «О если бы мне не дана была моя книга! И я бы не знал, каков мой расчет! О если бы это было кончающим! Не избавило меня мое достояние. Погибла у меня моя власть!»[3] Шари‘ат есть знание, тарикат есть действие, а хакикат – встреча с Богом. «И кто надеется встретить своего Господа, пусть творит дело благое и в поклонении Господу своему не присоединяет к Нему никого»[4]. И да благословит Бог Мухаммада – лучшее из Своих творений, и его семейство, и его сподвижников, и его близких, и да приветствует!

      1 Царь Хусам ад-дин, что является [для меня] звездным светом,

      требует начала пятой книги.

      О Зийа ал-хакк Хусам ад-дин благородный,

      учителям чистоты – учитель!

      Если бы не были люди отделены завесой и темны

      и если бы не были глотки[5] узки и слабы,

      То, восхваляя тебя, воздал бы я справедливость смыслу,

      [заговорив] на ином языке, чем этот, раскрыл бы я уста.

      5 Но пища сокола – не для зяблика,

      так что придется прибегнуть к смешению воды с маслом[6].

      Возносить тебе хвалу перед заключенными в темницу – напрасный труд,

      произнесу [ее лучше] в собрании людей духа.

      Описание твое для людей этого мира – обман,

      как любовную тайну, сокрою я его.

      Восхваление – это определение [чего-либо] и раздирание завесы,

      солнце же не нуждается в описании и определении.

      Восхваляющий солнце восхваляет самого себя,

      мол: «Глаза мои зрячи и не воспалены».

      10 Злословить же о солнце мира – злословить о себе,

      мол: «Глаза мои слепы, темны и плохи».

      Смилуйся над тем человеком, который в этом мире

      стал завистником счастливому солнцу.

      Может ли он сокрыть его от глаз [людей],

      помешать дарить свежесть тому, что сгнило?

      Или могут ли они уменьшить его безграничный свет,

      могут ли восстать против его величия?

      Для каждого, кто завидует [целому] миру[7],

      эта самая зависть есть вечная смерть.

      15 Степень твоя[, о Хусам ад-дин,] превзошла предел понимания разумов,

      разум, описывая тебя, сделался пустым болтуном.

      Однако хотя и бессилен оказался сей разум в разъяснении,

      но и в бессилии надо понемногу двигаться к этому.

      Если чего-либо не постигнуть целиком,

      знайте же, что нельзя целиком отказываться от этого.

      Если ты не можешь выпить ливень из облака,

      то разве сможешь ты сделать [это], отказавшись от питья воды?

      Хотя ты и не раскрываешь тайну,

      [все же] освежи рассудки при помощи ее оболочки.

      20 Для тебя речи – оболочка, однако

      для других разумений – добрая сердцевина.

      Небо по отношению к небесному престолу находится внизу,

      но разве оно не вознеслось высоко над кучей земли?

      Я буду описывать тебя[, Хусам ад-дин], чтобы они (т. е. люди) пустились

      в путь

      прежде, чем начнут сожалеть о его потере.

      Ты – свет Истины и тот, кто влечет душу к Истине,

      люди же пребывают во тьме иллюзий и сомнений.

      Выражение почтения [к тебе] необходимо для того, чтобы сей приятный свет

      стал этим безглазым палочкой для подводки глаз сурьмой.

      25 Свет обретет лишь тот подготовленный и внимательный слушатель,

      который не влюблен, подобно мыши, в темноту.

      Подслеповатые люди, что блуждают в ночи,

      разве будут ходить вокруг факела веры?

      Узкие и трудные вопросы стали

      оковами для того естества, что слепо к вере.

      Покуда оно украшает основу и уток [собственного] искусства,

      не сможет раскрыть глаза к солнцу.

      Подобно

1

Коран, 23: 55 (53), 30: 31 (32).

2

Коран, 36: 25 (26)—26 (27).

3

Коран, 69: 25 (25)—29 (29).

4

Коран, 18: 110 (110).

5

То есть способность людей воспринять духовную пищу.

6

То есть «совместить несовместимое», поведать тайны простым людям.

7

Комментатор Шахиди предполагает, что здесь под словом «мир» метафорически подразумевается Хусам ад-дин, чье всеобъемлющее величие подобно величию целого мира, в то время как остальные люди – лишь части этого мира [Шахиди. Т. 9. С. 4].