Возлюбленная. Этюд характера. Томас Гарди

птичьей голове в Английский канал. Он соединен с материком длинным тонким перешейком из гальки, «выброшенной бушующем морем»4, и в своем роде не имеет аналогов в Европе5.

      Пешеход был тем, кем он и выглядел, – молодым человеком из Лондона или других городов страны. В данный момент никто не мог считать, что его урбанистичность сидела на нем только как одежда. Но он как раз вспоминал с некоторым укором самому себе, что прошло целых три года и восемь месяцев с тех пор, как он в последний раз навестил своего отца на этой одинокой скале его родины, и все это время он провел среди множества разительно отличающихся между собой обществ, народов, нравов и сцен.

      То, что казалось обычным на острове, когда он жил здесь, после его последующих впечатлений выглядело причудливым и странным. Больше, чем когда-либо, это место казалось тем, чем, по слухам, когда-то было – древним островом Виндилия и родиной пращников. Возвышающаяся скала, дома над домами; порог дома одного человека, торчащий над дымоходом соседа; сады, вздымающиеся одним краем к небу; овощи, растущие на почти вертикальных плоскостях; единство всего острова как цельной глыбы известняка длиной в четыре мили – больше не были привычными и обыденными явлениями. Теперь все это выглядело ослепительно оригинальным и белым на фоне окрашенного моря, и солнце сверкало на бесконечно слоистых стенах из оолита6,

      Умерших циклов

      скорбных руинах7,

      с выразительностью, что притягивала к себе взгляд так же сильно, как и любое зрелище, которое можно было созерцать на расстоянии.

      После утомительного подъема он добрался до вершины и пошел по плато в сторону восточной деревни. Время – около двух часов дня, самый разгар летнего сезона, дорога была ослепительной и пыльной, и, приблизившись к дому отца, он присел на солнышке.

      Человек протянул руку к камню рядом с собой. На ощупь он был теплым. Такова была собственная температура острова, когда он спал после полудня, как сейчас. Человек прислушался и услышал звуки: жужжание-жужжание, пила-пила-пила. Это был храп острова – звуки каменотесов и пильщиков камня.

      Напротив того места, где сидел человек, находился просторный коттедж или усадьба. Как и остров, он был весь из камня – не только стены, но и оконные рамы, крыша, дымоходы, забор, перелаз, свинарник, конюшня и даже чуть ли не дверь.

      Он вспомнил, кто раньше жил там – и, вероятно, живет сейчас – семья Каро; «чалые лошадки» Карос, как их называли, чтобы отличить от других ветвей того же рода, поскольку на всем острове было всего полдюжины родов и фамилий. Он перешел дорогу и заглянул в открытую дверь. Да, они все еще жили здесь.

      Миссис Каро, которая увидела его из окна, встретила его в прихожей, и между ними состоялось старомодное приветствие. Мгновение спустя дверь, ведущая из задних комнат, распахнулась, и в комнату вбежала молодая девушка лет семнадцати-восемнадцати.

      – О, это дорогой Джос! – радостно воскликнула она. И, подбежав к молодому человеку, поцеловала его.

      Такое

4

Цитата из сочинения Джона Лиланда (англ. John Leland or Leyland (1503 – 1552)), английского поэта и антиквария, – «Путеводитель Лиланда по Англии и Уэльсу»: Часть III, где о месте действия настоящего романа, в частности, сказано: «На дальней точке маршрута в Портленд, начинающегося от Уэймута, есть точка суши, похожая на насыпь из камней и песка, выброшенных бушующим морем, по которой я прошел всего милю до самой нижней части гребней возвышенности Портленда, где с правой стороны давно построен мощный и великолепный замок».

5

Имеется в виду остров Портленд – известняковый остров в 6 км (4 мили) в длину и 2,4 км (1,5 миль) в ширину, расположенный в проливе Ла-Манш.

6

Оолит – осадочная порода, образованная из ооидов, сферических зерен, состоящих из концентрических слоев. Название происходит от древнегреческого слова ᾠόν, означающего яйцо.

7

Строка из драмы П. Б. Шелли (1792 – 1822) «Освобождённый Прометей» (1819), действие 4 приведена в переводе К. Д. Бальмонта.