Орфей спускается в ад. Теннесси Уильямс

Бьюла, у тебя такой зловещий смех, что прямо жуть!

      Бьюла (громче). Ха-ха-ха-ха! Но ты же знаешь, что это правда.

      Долли (кивает зрителям). Да, правду она говорит.

      Бьюла. Потом у кого-то… случается… рак или… или удар какой… или еще что-то… А другой или другая…

      Долли. …забирает себе добычу?

      Бьюла. В точку – забирает добычу! Боже ты мой, это надо видеть, как он или она расцветает. Новый дом, новая машина, новая одежда. Некоторые даже церковь меняют! Если это вдова, то заводит себе кавалера помоложе, а если вдовец, то начинает увиваться за какой-нибудь пташечкой, ха-ха-ха! Вот я так прямо и сказала Лейди сегодня утром, прежде чем она уехала в Мемфис, чтобы забрать Джейба домой: «Лейди, похоже, вы не откроете кондитерскую, пока Джейб окончательно не оправится после операции». А она отвечает: «Нельзя тянуть с открытием на такой долгий срок». Прямо так и сказала. Нельзя тянуть с открытием на такой долгий срок. Слишком много туда вложено. Там нужно все отремонтировать, заново отделать и открыть точно по расписанию в Страстную субботу. Почему? Да потому! Она знает, что Джейб вот-вот умрет, и хочет побыстрее навести в делах полный порядок!

      Долли. Мысль ужасная, но верная. Почти все ужасные мысли – верные.

      Женщины вздрагивают от внезапного смеха из задней части сцены. Освещение меняется, обозначая конец пролога.

      Картина первая

      Женщины оборачиваются и видят в арке между магазином и кондитерской Кэрол Катрир. Ей чуть за тридцать; Кэрол не назовешь хорошенькой, но она обладает какой-то странной неуловимой красотой, которая подчеркивается почти гротескным стилем наложения макияжа, коим танцовщица по имени Валли недавно поразила французскую и итальянскую богему. Лицо и губы напудрены до белизны, еще больше подчеркиваемой подведенными черным ресницами и накрашенными синим веками. Ее семья – одна из старейших и именитых в округе.

      Бьюла. Похоже, кто-то не знает, что магазин закрыт.

      Долли. Бьюла?

      Бьюла. Что?

      Долли. Вот ты можешь понять, зачем люди так размалевываются?

      Бьюла. Некоторым нужно выпендриться – хоть тресни, а надо чем-то к себе внимание привлечь.

      Долли. Уж мне такое внимание точно не нужно. Не надо мне его…

      Во время этого диалога, достаточно громкого для того, чтобы Кэрол его слышала, она подходит к телефону-автомату и опускает монетку.

      Кэрол. Дайте Тулейн 0370 в Новом Орлеане. Что? Ой, обождите минуточку.

      По лестнице медленно, словно испытывая от появления Кэрол благоговейный страх, спускается Ева Темпл. Кэрол со звоном открывает кассу, берет несколько монет, возвращается и опускает их в телефон-автомат.

      Бьюла. Она взяла деньги из кассы.

      Ева проходит мимо Кэрол, как испуганный ребенок мимо клетки со львом.

      Кэрол. Здравствуйте, Систер.

      Ева. Я Ева.

      Кэрол. Здравствуйте, Ева.

      Ева.