Стихи на снегу. Константин Александрович Уткин

и пашут трудяги-винты…

      Нас роднила судьбина – бродяжья, хмельная, морская,

      Но моя неподвижность порой тяжелей немоты.

      Они все же приходят – с оснасткой истерзанной в клочья,

      Полным трюмом воды и командой, забывшей про твердь.

      Ранним утром приходят и сумрачно плещущей ночью,

      И земля за спиной их готова спасти и согреть.

      Вновь щекочут мне спину босыми ступнями креолки,

      Душно пахнут гирлянды на смуглых точеных плечах.

      Желторотому юнге, и трижды испитому волку

      Я дарил эти встречи – а встречи разлукой горчат.

      И красавицы яхты, уткнувшись уютно в плечо мне

      От настырного ветра дают отдохнуть парусам…

      Я их слышал сто раз, я своими годами ученый —

      Вновь на палубах сонных под утро заплачет роса.

      Ксанф

      Вот дернул черт меня под утро, в споре,

      Когда несу – чего не знаю сам,

      К восторгу пьяных брякнуть – выпью море!

      Они взревели – Выпей море, Ксанф…

      Насмешки жалят, словно злые осы,

      Кусают – впору меделянским псам…

      Рабы – и те, заметил, смотрят косо

      Мне в спину – Ну же, выпей море, Ксанф…

      И он, который жизнью мне обязан

      Той самой, что, как воды рек, пресна,

      Помочь – помог, но все-таки, зараза

      Сказал мне тихо – выпей море, Ксанф…

      И дело, в общем, даже не в позоре —

      Сняв голову, не плачь по волосам —

      У каждого есть собственное море

      И не проси – ну, выпей море, Ксанф!!

      Молитва

      Перед окладом язычок огня

      Горит упорно среди мглы кромешной…

      Ты не молись, родная, за меня

      А помолись за спившихся и севших.

      Мы выдержим – пускай порой нас жизнь

      Швыряет, как телегу на ухабах —

      И ты за нас, родная, не молись

      А помолись за брошенных и слабых.

      Ведь огонек некрепкий не погас,

      Хоть и бывало нам порою скверно,

      И ты, родная, не молись за нас,

      Молись за тех, в ком больше нету веры.

      Не зная, что нас встретит впереди,

      Шагать мы будем до последней дрожи,

      И ты за нас молиться обожди —

      Молись за тех, кто встать уже не может.

      Август

      Такой стоит покой – он чист и осязаем,

      Прохладой тихих дней прольется благодать;

      И август – мой пацан с прозрачными глазами

      Вновь будет в темноту пригоршни звезд швырять…

      Раз – ими заискрит наш зодиак прывычный,

      Что снова поднят ввысь ущербною луной;

      Как у мальчишек всех, среди крючков и спичек

      В карманах у него летучих звезд полно…

      Вопросами меня смешить не перестанет,

      И под моей рукой некрепкое плечо…

      «Пап, ты чего, опять не загадал желанье?

      Пап, не переживай – сейчас швырну еще…»

      Подбелка

      Моя