Стихи на снегу. Константин Александрович Уткин

дорогам четырех сторон.

      Подсохший хлеб,

      Вино осталось в плошке,

      Почти доеден черный виноград.

      Ослаб? Окреп.

      Готовлюсь понемножку

      К предательству – как высшей из наград.

      Я ни о чем

      Былом жалеть не буду —

      Зачем жалеть, коль вечно буду жив?

      Вон калачом

      Свернувшись, спит Иуда

      Под голову ладони подложив.

      Отец, вернись.

      В час этот предрассветный

      До онеменья тошно одному.

      И смерть, и жизнь

      И свет, и ласку ветра —

      Все, что захочешь, от тебя приму.

      Склон

      Он проповедовал еще, но

      Дорога режет в кровь ступни

      И род неверный, развращенный

      Кричит – «Распни его! Распни!»

      Камнями черни бьют проклятья,

      И бесконечен мертвый склон.

      Отец, пославший на распятье,

      Слепит, как солнце раскален.

      И тёрн шипами колет череп,

      И крест все весом гнет хребет…

      Понять бы сыновьям и дщерям

      Что смерть – последняя из бед,

      Что лишь порог пред жизнью вечной,

      Где нет ни горя, ни тоски…

      Крест сброшен с плеч и лег под плечи,

      И застучали молотки.

      Упырь Лихой

      Сердцу зябко под дохой,

      Тянет холод жилы.

      Сумрак. Поп Упырь Лихой

      Бряцает кадилом.

      Где там грецкий теплый рай,

      Где Афона кручи?

      Над церквой вороний грай

      Да дымок ползучий.

      По урочищам лесным

      Идолищ богато.

      Срубы низки и тесны,

      На крестах нет злата.

      Злата нет, писанья нет,

      БОрзый люд да грубый,

      И рассеян веры свет

      То древлянским дубом,

      То березой, то ольхой,

      То худой осиной.

      И скрипит Упырь Лихой

      Стерженьком гусиным.

      Васька-голый

      Гам застолья невеселый

      Свечи пышут горячо.

      Васька тощий, Васька голый

      Льет вино через плечо.

      Толстомордые бояре —

      Руки бороды в жиру-

      Голося в хмельном угаре

      Разговелись поутру.

      Разговелись, разогрелись

      Так и прут на всех парах-

      Закипает в душах ересь,

      Души обращая в прах.

      А кафтан с плеча Ивана

      И не нужен и не люб —

      Даже армячишко рваный

      Отберет московский люд.

      За слюдой оконцев – воля,

      Дышат паром рты зевак,

      И косится на застолье

      Царский зрак, недобрый зрак.

      Времена и нравы люты,

      Но пускает слух народ-

      Даже пес цепной Малюта

      Васю тронуть не рискнет.

      А пожар в рядах торговых

      Обнял бревна горячо…

      Вася пусть – не виден всполох —

      Льет