Сагертская Военная Академия. Наталья Андреевна Самсонова

мы уже поняли, что он парнокопытный. Вот только мне стало запоздало страшно.

      – А вот и домик твоей бабушки, – радостно произнесла лисонька. – Интересно, сегодня будут блинчики?

      Старшая квэнни Конлет жила недалеко от нас. Уютный особнячок, окруженный немного запущенным садом: растениями квэнни занималась сама и только по настроению. Впрочем, особой прислуги у бабушки не было. Две молодые женщины приходили раз в неделю убраться, и Танира прибегала – сготовить. Но последнее – в строжайшей тайне.

      «Знаю я твою бабушку, если не сготовлю, то она будет жить на одном кофе и сухофруктах», – ворчала Танира и, собрав сумку, сбегала через черный выход.

      Толкнув скрипнувшую калитку, я ступила на мощеную дорожку, ведущую к широкому крыльцу-террасе.

      – А я все жду и жду, – хмыкнула квэнни Конлет, сидящая на перилах. – Чего без сумки-то?

      Не дожидаясь моего ответа, бабушка спрыгнула с перил и поманила нас за собой:

      – Стол накрыт, девоньки.

      – Вот сколько раз вижу твою бабушку, столько же раз и… – Нольвен запнулась и после паузы продолжила: – Восхищаюсь. Фигура как у юной девушки, характер как у порождения Хаоса и голос – то мелодичный, как у феи, а то зычный, как у моего дяди.

      Я только руками развела: бабушка была очень особенной. И каким ветром ее занесло в жены к дедушке, даже представить сложно. Может, по большой любви?

      В любом случае последние шесть лет бабушка предпочитала свободу, узкие черные брюки, вишневый табак и общество своего «близкого друга» алворига Нортренора.

      Переглянувшись, мы с Нольвен последовали за бабушкой.

      – Мне кажется или квэнни Конлет гордая обладательница самой модной в этом сезоне стрижки? – шепотом спросила моя лисонька. – Длинная челка и чуть более короткие пряди на затылке?

      – Только это, кажется, мужская стрижка, – неуверенно произнесла я.

      – Уверяю вас, девоньки, это самая что ни на есть всеобщая стрижка, – зафыркала идущая впереди бабуля. – Это среди целителей рассадник домашних цветов, остальные на мир иначе смотрят. Проходите. Гостиная, она же столовая, она же чайная комната, у меня всего одна.

      «Она же нервничает», – поняла я вдруг. Ведь ни для меня, ни для Нольвен планировка бабушкиного особняка тайной не была.

      Тем не менее мы спокойно вошли в гостиную, насквозь пропитанную ароматом вишневого табака, после чего заняли привычные места – влезли вдвоем в одно огромное кресло. Бабушка устроилась напротив нас, поперек такого же массивного кресла. После чего щелчком пальцев материализовала изящную черно-серебряную трубку и принялась набивать ее табаком.

      – Ба? – позвала я.

      – Я в ярости, – нарочито спокойным тоном произнесла квэнни Конлет. – И вообще, давно хотела попросить: зови меня по имени. Меровиг сокращается до Меры. Тебя, лисонька, это тоже касается.

      – Х-хорошо, – чуть запнувшись, кивнула я. – А почему ты в ярости?

      – А считаешь, у меня нет причин? – ядовито хмыкнула ба… Мера и ловко