Сагертская Военная Академия. Наталья Андреевна Самсонова

я и вовсе умолчу: никто не знает, что там происходит и куда потом идут выпускники этого самого закрытого учебного заведения.

      – Куда пойдем? – тихо спросила Нольвен.

      А я только плечами пожала. Сегодня весь наш курс должен был праздновать в ресторации. Собственно, почему был? Они и будут веселиться до полуночи, а после бабочки взлетят в небо и раскрасят его фейерверком. Но мы…

      – Давай для начала ко мне, – решила в итоге я. – Разорим кухню, налопаемся вкусностей и будем думать. И обновлять друг на друге заклятья, потому что…

      – Плакать хочется? – участливо спросила Нольвен. – Мне тоже.

      – Мне больше хочется бить посуду, – честно признала я.

      И тогда подруга негромко шепнула:

      – А мне хочется вспомнить то, чему меня учила мама. Когда они с папой еще жили дома.

      О, наука урожденного мастера проклятий…

      – Меня сдерживает только то, что тебе за Стевена еще замуж выходить, – с чувством добавила Нольвен. – Иначе ходить ему с лишаем и гнойниками.

      – Обнови на мне заклятье, – выдавила я.

      От этой простой истины, высказанной подругой, мне резко поплохело. Мы со Стевеном обручены еще до первого курса. Так решили наши родители, и у нас было пять лет, чтобы привыкнуть друг к другу. Привыкнуть до любви, как я думала. Ведь Стевен вел себя как настоящий мужчина – он красиво ухаживал, заботился и не обращал внимания на других девиц. И не подпускал ко мне никого из сокурсников. Даже наша с Нольвен подпольная врачевальня тщательно скрывалась от Стевена. Конечно, первые несколько лет у нас были сложности, но потом все как-то сложилось. И теперь – развалилось.

      – Ты чего? – Подруга аккуратно тронула меня за плечо.

      – Мне плохо, – мрачно ответила я.

      Свернув у пекарни, мы вошли на территорию нашего особняка. Ухоженный сад уже не радовал своими яркими красками. Как и развешенные всюду праздничные ленты и шары – матушка расстаралась.

      – Мэль? – Мама сидела с книгой на террасе. – А где Стевен? Почему вы не празднуете?

      – Ресторация заказана на вечер, – напомнила я. – А Стевен… Не знаю, хватит ли ему совести прийти сюда.

      С этими словами я вошла в дом и сразу же направилась на кухню.

      – Танира, ничего не спрашивай, все плохо, мы должны поесть, – трагично произнесла я, и тут же передо мной материализовалась тарелка с бутербродами, кувшин с морсом и два стакана.

      – А что случилось? –не удержалась наша кухарка.

      – Садись с нами, – предложила Нольвен и отлевитировала все в сторону, на маленький столик.

      Танира тут же налила себе чай и устроилась рядом с нами.

      – Ты же помнишь, что я собиралась вместе со Стевеном в Военную Академию?

      – Помню, деточка, как не помнить. Ох и тяжко тебе там придется, порядки-то совсем иные, – вздохнула кухарка. – Казарма – она казарма и есть, хоть Академией ее назови, хоть школой.

      – Да только Стевен передумал, а мне не сказал, – выпалила я. – Сегодня его назвали лучшим выпускником!

      Я