Мой препод – Лёд. Лина Коваль

преподаватели черчения такими бывают?.. В школе у нас этот предмет вела старая грымза в очках и вязаном пончо.

      Я готова чертить пальчиками по этой груди и плечам хоть до скончания века, но вот смотреть на доску и думать никак не получается.

      – Я… – пытаюсь связать хоть пару слов.

      – Можно, я отвечу? – тянет руку Галя Мухаметова, наша староста и просто святой человек.

      Я ей руки расцелую на перемене.

      – Ответьте, – быстро соглашается Лев и смотрит на меня так, будто со мной закончит позже. Но вместе с этим его взгляд отстранённый. Не такой, как раньше… Чужой! Мы с ним чужие, чёрт возьми.

      Перевожу дыхание и уставляюсь в тетрадку. Клеточки предательски разъезжаются.

      Глаза щиплет от слёз, а рёбра в груди сжимаются, мешая дышать. Вытираю влажные ладони об юбку.

      Внутри только два вопроса.

      Зачем Лев Демидов вернулся в город и как мне теперь жить?..

      Всю оставшуюся пару я глаз с нового препода не свожу, а он… совсем на меня не смотрит.

      Бездушный кусок льда.

      Демидов расхаживает по аудитории от окна до двери, задаёт вопросы моим однокурсникам, оборачивается к доске. Ведёт себя естественно, уверенно. Периодически убирает ладони в карманы идеально отглаженных серых брюк, затем снова складывает руки на груди и потирает пальцами широкий подбородок. Пару раз сухо улыбается, обнажая ряд идеально ровных белых зубов.

      Я словно заворожённая за ним наблюдаю.

      Помимо эстетического удовольствия это рождает давно забытое странное волнение под грудью. Должна признаться, у меня сохранилась пара его фотографий, которые я сделала ещё тогда… украдкой и наспех. Но на снимках Лев не улыбается. Просто стоит серьёзный, с прищуренными глазами и сжатыми губами.

      Он всегда так на меня смотрел. Будто от меня плохо пахнет или… весь мой облик Демидову противен до жути. Но даже два года назад… в его глазах были эмоции.

      А сейчас их нет.

      Пусто.

      Это отзывается разливающейся болью в груди. Будто ледяным паром обдаёт.

      Из всей самой разнообразной палитры существующих чувств на свете – от горячей любви до жаркой ненависти, больше всего меня задевает холодное безразличие.

      Его безразличие ко мне.

      Именно это я не смогла вынести два года назад. Именно поэтому тот факт, что сын бывшего мэра уехал из города, стал для меня каплей надежды.

      Можно было жить дальше… Эгоистично, но альтруисткой я никогда не была…

      Мои чувства притупились. Нет, они не исчезли. Просто покрылись синим инеем… Заморозились, словно после анестезии у стоматолога. И что мне делать сейчас, когда внутри снова больно?.. Когда я снова знаю, что он где-то рядом и у нас есть что-то общее, помимо тайн прошлого…

      И пусть «что-то» только лишь воздух, которым мы дышим…Для меня это уже много.

      Я больна неизлечимой болезнью и сегодня у меня забрали единственное в мире лекарство… Расстояние с ним.

      – Юль, пара закончилась, – до меня доносится голос Дамира. – Ты сейчас