Американские женихи. Татьяна Яковлевна Эдел

ладонью лицо от снежной крупы, больно секущей кожу, и пытаюсь позвонить.

      – Ты где? – почти кричу я.

      – Я в зале ожидания, а ты где? Я не вижу поезда.

      Я подняла глаза и увидела надпись «Niagara Fall, U.S.A». Боже, я вышла на американской стороне, не доехав до границы с Канадой. Крепкое словцо сорвалось у меня с губ и с бешеной скоростью, на которую только могла быть способна, кинулась к поезду, моля бога, чтобы он не тронулся.

      Проводник, удивленно воззрившись на меня, совсем не собирался пускать меня обратно в вагон, требуя билет. Трясущимися руками я пыталась отыскать билет, молясь опять же, чтобы я его не выкинула. Мои мольбы оказались не напрасными, билет был найден, меня впустили. Теперь уж я поняла, что нужно еще найти ту свою таможенную декларацию, которую я так опрометчиво кинула на сиденье. Бумажка оказалась уже под сиденьем. Ну и хорошо. Все, сижу тихо, глаза как плошки, зато голова встала на место. Перезвонила, извинилась.

      – Теперь уже совсем рядом, – успокаивает он.

      Все, приехали, Канада-матушка. На перроне снова ни одной души, никуда и никого не выпускают. Понятно, сейчас будет таможенный контроль. Вышли из вагона, выстроились в очередь, я “впереди планеты всей”, стою четвертая. Ну, думаю, сейчас пять минут и конец моим мучениям.

      Как я была наивна… Молодой офицер начал пить из меня соки, допытываясь, зачем это я вдруг приехала лицезреть водопад одна, зимой, а к кому, а он кто, а откуда вы его знаете, а вы работаете, а где, а кем… и так далее. Вначале я отвечала с вежливой улыбкой на лице, как здесь принято. Потом улыбка начала таять. Сдерживалась из последних сил, понимая, что если отвечу резко, могут быть неприятности. Сказала, что мы знакомы много лет. Пропустили. Дама-таможенница, суровая и неприветливая объяснила, куда выйти, чтобы попасть в зал ожидания. Зачем мне этот зал, я надеялась, что меня ждут уже у выхода… ан, нет. Бегу, путь не очень близкий, вокруг да около. Все, вижу центральный вход, людей, сидящих на лавках, и седого мужчину, медленно идущего мне навстречу… ОН!

      Буквально влетев в зал ожидания и не зная, как себя вести, несу какую-то околесицу, чтобы только не молчать, ткнулась носом куда-то ему в грудь. Объятий не получилось. Вышли на улицу, он подставил локоть, взяла под руку, о чем-то все время говорю…

      Саша часто-часто моргает и смотрит широко раскрытыми глазами. Куда едем, не знаю, может на водопад, может в тартарары, это знает только Александр, но он немногословен.

      Подъехали к гостинице. Понемногу осваиваюсь и привыкаю к нему. Сейчас, спустя много дней, понимаю, если даже я, такая бойкая и коммуникабельная, тряслась и не знала, как себя вести, то каково было ему, застенчивому от природы…

      Пришли в номер, большая уютная комната, мягкий свет, кровать размером с аэродром и джакузи прямо здесь же.

      – Сашенька, какой прекрасный номер, – радуюсь я, а в спину получаю прямой, как пуля, вопрос.

      – Так ты еще замужем официально? Ты же знаешь мою трагедию с замужней женщиной, и я не хочу повторения этого.

      Он так и сказал – “трагедия”, значит, любил ту