Шёл по городу волшебник. Юрий Томин

я говорила про плотины и про водоросли?

      – Их можно есть.

      – Плотины можно есть?

      Ребята дружно засмеялись. Мишка тоже засмеялся. Толику стало совсем обидно. Если бы они знали, что у него в кармане, то не смеялись бы, а плакали от зависти.

      – Плотины нельзя есть, – буркнул Толик. – Они железные.

      – Они бетонные, – сказала Анна Гавриловна. – Ставлю тебе двойку за невнимательность.

      Двойку Толику получать не хотелось. Двоек у него в этой четверти не было. Это не очень приятно – в первый раз получать двойку. И Толик сунул руку в карман.

      – Ой, Анна Гавриловна, можно выйти на минутку?

      – Что случилось?

      – Мне… мне плохо…

      Анна Гавриловна пожала плечами:

      – Иди.

      Толик выскочил за дверь. Пока он ходил, учительница открыла журнал и поставила против фамилии Рыжков двойку.

      Толик вернулся почти сразу. Он скромно сел на место рядом с Мишкой и уставился на Анну Гавриловну. Учительница подняла голову.

      – Рыжков, – сказала она, – я поставила тебе двойку за невнимательность. А теперь… я… переправлю её… на… пятёрку. Я делаю это потому, что… потому… Я не знаю почему. Так нужно. Ты… очень… хороший… ученик… Рыжков.

      Анна Гавриловна подняла руку и устало потёрла лоб.

      – На сегодня закончим, – сказала она и быстро вышла из класса.

      Ребята все как один посмотрели на Толика. Они ничего не понимали. Они знали Анну Гавриловну с первого класса. У неё никогда не было любимчиков. Двойки она всегда ставила за дело. Пятёрки – тоже за дело. Ответил плохо – двойка, хорошо – пятёрка. Толик почти всегда отвечал хорошо. Но сегодня он, конечно, заслужил двойку.

      Наконец Лена Щеглова не выдержала.

      – Эй, Рыжков, – сказала она. – Отличник Рыжков. Расскажи ещё про железную плотину.

      И сразу ребята повскакали с мест и окружили парту Толика.

      – Отличник! – закричали они. – Отличник! Плотину съел.

      – Она, может, пошутила, – отбивался Толик. – Может быть, у неё голова болит, вот она и ушла.

      – Ни чуточки она не пошутила, – сказала Лена Щеглова. – Она переправила двойку на пятёрку. И даже кляксу поставила. Я сама видела. Она из-за тебя ушла.

      А Лёня Травин – мальчик, который умел играть на скрипке, – сказал:

      – Ты должен извиниться перед Анной Гавриловной.

      – Чего мне извиняться! – возмутился Толик. – Я сам себе, что ли, поставил? Она сама поставила! Я за неё отвечать не буду.

      – Тогда мы сходим и попросим, чтобы она тебе опять на двойку переправила. Потому что это нечестно, – сказал Лёня.

      – И пожалуйста, – засмеялся Толик. – Всё равно она тебя не послушает. Ты лучше на скрипке играй.

      – Кто пойдёт со мной к Анне Гавриловне? – спросил Лёня.

      Но идти почему-то никто не захотел. Даже Лена Щеглова, хотя она и считала себя самой справедливой девочкой в классе. Наоборот, ребята один за одним стали отходить от парты Толика и рассаживаться по местам. И Лена отошла. Только напоследок она сказала:

      – Трусливо и нечестно.

      – После