Шёл по городу волшебник. Юрий Томин

свёртки и покорно пошёл вслед за милиционером.

      4

      Дверь Толику открыла мама. Ничего хорошего в этом не было. Он думал, что мама уже ушла на работу. Она возвратится вечером. А вечером можно было лечь спать пораньше. Никто не станет будить единственного сына, чтобы выругать его за утренние дела.

      – Так… – сказала мама.

      Мамино «так» тоже не предвещало ничего хорошего. Толик молча шмыгнул мимо неё в ванную. Там он открыл сначала горячую, потом холодную воду, потом сделал среднюю и долго мыл руки. Мама стояла в дверях ванной и молча наблюдала за Толиком. Пришлось мыть и лицо. С мылом. Но мама не уходила. Тогда он стал чистить зубы. И тут мама не выдержала.

      – Ты где был? – грозно спросила мама.

      – У-гр-р-р… бул… кр-р-л… – ответил Толик, не вынимая изо рта зубную щётку.

      – Положи щётку.

      Толик вынул щётку и набрал в рот воды.

      – Ты где был? – снова спросила мама.

      – Очень холодная вода, – сказал Толик и пустил погорячее.

      – Я спрашиваю: ты где был?

      – Я?

      Мама взяла с вешалки полотенце, вытерла Толику рот и вытолкнула его из ванной. Толик хотел удрать в комнату, но мама взяла его за шиворот. Притащила на кухню и усадила на табуретку. Перед Толиком стояла тарелка остывшего супа. Толик схватился за ложку, надеясь оттянуть расплату.

      – Не смей есть! – сказала мама.

      – А я как раз не хочу есть, – тонким голосом отозвался Толик. – Знаешь, мама, у меня аппетита нет.

      – Я тебе покажу «не хочу»! Ешь немедленно!

      Толик запустил ложку в суп. Но мама быстро поняла свою оплошность.

      – Положи ложку! Отвечай, где был.

      – Знаешь, мама, – сказал Толик, – я по улице шёл, а там такое большое движение…

      – Я опоздала на работу, – сказала мама. – Я всё время стояла у окна. Я думала, ты попал под автобус.

      – Это не я попал, а Русаков. Но ты не бойся, его отвезли в больницу.

      – Я боюсь, что ты растёшь бессовестным негодяем, – сказала мама, и в глазах её появились слёзы.

      Теперь Толику на самом деле расхотелось есть. Он очень не любил, если мама плакала. Тогда он просто не знал, что делать. Ему было жалко на неё смотреть. И хотелось убежать из дому, чтобы не видеть, как она плачет. Но сейчас убежать было невозможно.

      Толик посопел, повздыхал и принялся утешать маму.

      – А знаешь, чего я на улице видел! – сказал он. – Там на улице один дяденька купил сардельки. Толстый такой. А один мальчик украл у него сардельку и побежал. А милиционер за ним погнался. И я тоже погнался. Я его первый догнал. А милиционер сказал мне спасибо и записал адрес, чтобы позвонить в школу. Этого милиционера преступники ранили. А я…

      Но мама не дала Толику рассказать про преступников.

      – Замолчи, врун, – сурово сказала мама. – Почему-то ни с кем другим ничего не случается. Только у тебя всё время какие-то преступники. Мне давно надоело твоё враньё. Три дня не пойдёшь на улицу!

      Толик беспокойно завозился на стуле. Конечно,