Кто в списке у судьи?. Джон Гришэм

одевались кое-как. Беда Шарлотты была в том, что она искренне считала себя законодательницей мод. Вот только ее примеру никто не желал следовать.

      Лейси с самого первого дня относилась к ней с опаской. Причин тому было две. Во-первых, у Клео была репутация карьеристки, вечно стремившейся занять местечко повыше; впрочем, в конторах вроде этой такое было обычным делом. Вторая причина была связана с первой, но из нее вытекало гораздо больше проблем. Клео не любила женщин с дипломом юриста, видя в каждой из них угрозу. Зная, что штат комплектуют, главным образом, руководители-мужчины, и всегда готовясь сделать следующий шаг в карьере, она не давала расти коллегам-женщинам.

      – Возможно, у нас появилась серьезная проблема, – сказала ей Лейси.

      Клео нахмурилась, хотя морщины у нее на лбу были надежно скрыты челкой.

      – Выкладывай.

      Дело было под конец четверга, когда большинство сотрудников уже разошлись. Дверь просторного кабинета Клео была закрыта.

      – Я жду от имени вымышленного лица претензию, с которой нам придется попотеть. Пока не знаю, как действовать.

      – Претензия к судье?

      – Еще неясно, к какому именно. Окружной суд, десять лет на должности.

      – Думаешь, я буду выпрашивать, чтобы ты вывалила передо мной всю грязь?

      Клео мнила себя стреляным воробьем, юристом-сухарем, не тратящим время на болтовню и сплетни. Она требовала фактов, уверенная, что справится с ними.

      – Предполагаемое злоупотребление – убийство.

      Челка колыхнулась.

      – Убийца – действующий судья?

      – Как я и сказала. – Лейси не отличалась грубостью, но при любом разговоре с Клео проявляла настороженность, была готова за себя постоять, а то и броситься в атаку.

      – Да, ты сказала. Когда совершено предполагаемое убийство?

      – Убийств было несколько. Предполагаемых. Последнее – года два назад, во Флориде.

      – Несколько?!

      – Да, несколько. По мнению заявителя, целых шесть за двадцать лет.

      – Ты ему веришь?

      – Я не говорила, что это «он». Верю ли прямо сейчас – не знаю. Чему я верю, так это тому, что он или она вот-вот подаст заявление в наш офис.

      Клео встала – без каблуков она была гораздо ниже – и подошла к окну позади стола, оттуда открывался так себе вид на два других офисных здания.

      – Очевиднейший вопрос, – начала она, глядя в окно. – Почему не обратиться в полицию? Уверена, ты его задала.

      – Конечно, я первым делом спросила об этом. Его или ее ответ был такой: полиции на этом этапе нет доверия. Вообще никто не заслуживает доверия. Понятно, что какие-либо факты пока отсутствуют.

      – Чем же он или она располагает?

      – Неким довольно-таки убедительным, хотя и сомнительным набором доказательств. Убийства совершались на протяжении двадцати лет в нескольких штатах. Ни одно не раскрыто. На том или ином этапе своей жизни судья пересекался с каждой из жертв. У него свой оригинальный