Теперь ты моя. Мила Дрим

в квартире, – я сглотнула, – так же я понимаю, что вы меня увольняете. Мне жаль, что так случилось. Не знаю, что мне сделать, как исправить…

      – Ужин, – властно бросил Мурад, и глаза его, на миг, еще ярче блеснули.

      – Ужин? – я непонимающе посмотрела на него.

      Находясь под прицелом синих глаз, я чувствовала, как меня накрывает очередной волной из чувств.

      Уже других. Теперь, помимо страха, я испытывала странное волнение. Не каждый же раз на меня смотрит столь красивый мужчина! Словно я интересовала его, что было удивительно, учитывая мою простую внешность.

      – Да, ужин, – уголки губ приподнялись в полуулыбке, и мне, вдруг, захотелось узнать, как будет выглядеть Мурад, когда улыбнется по-настоящему.

      – Вы хотите, чтобы я приготовила для вас ужин? – спросила, и в голове завертелось меню всего того, что я умела готовить.

      Борщ, щи, яичница, пельмени (хотя с тестом тут у меня всегда были проблемы), жареная картошка, и, конечно, я могла бы приготовить с полсотни детских блюд.

      Жизнь с ребенком сделала меня изобретательной. А жизнь с ребенком, когда каждая копейка на счету, утроила мои способности в этом.

      Только вряд этот арабский мужчина питался таким.

      – Ля, – он мотнул головой. – Нет. Ты поужинаешь со мной.

      Бам! Сердце подпрыгнуло до горла, ударило со всей силы, и я закашлялась.

      – Поужинать с вами? – не веря своим ушам, переспросила я.

      – Да. В ресторане. Сегодня, – он посмотрел на правую руку. В свете солнечных лучей блеснул циферблат часов. – В семь.

      В семь… Мама знала, что на работе я буду до полдевятого. Вероятно, она останется ночевать у нас, это хорошо. Она – врач, так спокойнее.

      Но только где останусь ночевать я? Хоть у меня был скудный опыт общения с мужчинами, я догадывалась, что могло последовать за ужином.

      К тому же, я уже очень истосковалась по дочери. Сердце болело за неё.

      – Поужинай со мной, – бархатистый голос Мурада ласкал мой слух, и голову обожгла мысль, что так говорит искуситель, – и я забуду эту маленькую неприятность.

      ГЛАВА ШЕСТАЯ

      – Ужин? – сердце, напугавшись от просьбы Мурада, принялось громко стучать.

      Я еще сильнее задрожала, и боясь, что выроню поднос, и повторно опозорюсь, положила его на столик.

      Взяла салфетку и начала вытирать ей грязные пальцы. Делала я это с таким отчаянием, что моим суставам стало больно.

      Понимая, что Мурад ждет мой ответ, я сказала:

      – С вами?

      – Да, – по его лицу поползла ленивая, такая чисто мужская улыбка, при виде которой у меня засосало в желудке.

      Впрочем, для этого имелись и другие причины. Надо было завтракать!

      – Боюсь, – я задрожала, когда Мурад сделал шаг вперед. – Боюсь, что это невозможно.

      – Почему же? – в синих глазах мелькнуло непонимание.

      Казалось, для этого мужчины возможно было – хоть устроить ужин на Луне!

      – Почему? – мне, вдруг, стало холодно, и я принялась