Кира. Петр Альшевский

из жирной и длинной пушки,

      эротика, конечно, везде,

      в Руб-эль-Хали

      я не была,

      в изрытой мужчинами пустыне

      на меня не напрыгивали,

      про дожди,

      приобняв сторонившихся меня

      кладоискателей,

      я бы не изрекала.

      Шею намочили,

      не сломали,

      я о них не молилась,

      сушь мне почти что сестра.

      От поцелуя в шашлычной

      я не развалилась,

      летальными трещинами не пошла,

      популярный формат, мне сказали.

      Заинтересованность ценить,

      друг на друга не бросаться,

      от заигравших песен мне дурно не сделалось,

      не поставила я условием

      изводящую простаков тишину.

      Столики переворачивают,

      убирают,

      в начинающуюся ночь я войду одна,

      втеку в нее полностью одетой,

      о возможной гангрене

      я пытаюсь не переживать,

      локоть о приглашающий паркет не отбиваю,

      подходящий мне странник

      прижимает к уху не телефон,

      вокруг пузырящегося бассейна с сачком

      он не ходит,

      способным на шокирующие поступки,

      к сожалению, мне не кажется,

      до трансляции безразличного мне волейбола

      двадцать,

      десять,

      пять,

      ты, время,

      наверное, мошенничаешь передо мной

      и за спиной,

      каждая утекающая минута —

      повод для грусти,

      искусанный влажный купальник – печаль.

      А ваши палочки? А ваши барабаны?

      Вы меня не домогаетесь,

      и я на вас в обиде,

      вы верьте – я ее задавлю,

      терпимость с опытом набирается,

      морщины – проводники понимания,

      придвигающийся попутчик мне в электричке

      внушал.

      Он стучал, солдат развлекал,

      в оплачиваемом министерством ансамбле

      по гарнизонам мотался.

      Приглянувшийся мне фантазер.

      Ужасный любовник.

      Меня не трогает,

      о жареных кабачках не шепчи.

      Подай мне возвышенность!

      Высокой кухней с горкой мне на тарелку,

      мы с тобой, тебе бы представить,

      взлетели,

      заблудились на облаках,

      стреляющие из горных аулов

      бородатые автоматчики

      до нас не добьют,

      выкрикиваемые ими проклятия

      мы посчитаем пожеланиями удачного

      быстрого секса,

      сбитый грузовиком регулировщик Викентий

      отходя, пробурчал, что победить любовь

      фактически невозможно,

      а трезвость – проявлении депрессии,

      он клянется.

      Не уходи!

      Верни сначала кредиты!

      Я дернулась,

      каблук у меня сломался,

      матерый пакистанский преступник,

      у меня закололо,

      в больницу проник.

      У нас известно давно,

      пакистанцы – в постели