Сирена. Михаил Волконский

надвигавшейся летней петербургской ночи.

      – Нет, так в полутьме лучше, – возразил Варгин, – больше произведет впечатления.

      – Да и спится лучше, – подтвердил Елчанинов, поворачиваясь на другой бок, лицом к стене.

      – Знаете ли вы, – начал Варгин, – что после умершего недавно князя Верхотурова осталось наследство, неизвестно кому принадлежащее?

      – Об этом, брат, все толкуют теперь, – несколько разочарованно протянул Кирш, приготовившийся было слушать.

      – Ну так вот, в числе этого наследства есть между другими именьями земля под самым Петербургом.

      – Что ж тут страшного? – сказал Кирш, наполняя стакан, который успел уже допить.

      – Погоди, все в свое время! Земля эта лежит по дороге на Варшаву, всего в нескольких верстах от заставы. Там есть трактир...

      – Вот это хорошо! – одобрил Кирш.

      – Трактир-то скверный, – продолжал Варгин, – да не в нем дело, а в сторону от дороги и от этого трактира находится господский дом со службами, словом, усадьба целая. Она стоит заколоченная, и никто не живет в ней, даже сторожа нет. Умерший князь никогда не бывал там, да и никто не решается, говорят, туда отправиться. Нечистое место! Князь послал туда – давно уже это было – насильно крепостного человека сторожем. На другую же ночь, как он поселился там, нашли его мертвым. С тех пор дом со службами стоит там необитаемый. Окна и двери заколочены досками, двор летом зарастает бурьяном, а зимой покрывается снегом, так что и не проберешься. Между тем молва говорит, что по ночам виднеется там свет, слышатся стоны, стучат цепи, и тени мелькают внутри.

      – Какие же цепи стучат там? – спросил Кирш.

      – Разве ты не знаешь, что призраки всегда тащат за собой цепь из грехов, содеянных ими при жизни? – уверенно пояснил Варгин.

      – Вот оно что! – сказал Кирш. – Но почему же эти призраки облюбовали этот пустой дом князя Верхотурова?

      – А вот тут-то и начинается история, которую я хочу рассказать.

      – Ну, рассказывай!

      Варгин отпил рому, поправился на табурете, облокотился на стол и стал рассказывать.

      ГЛАВА IV

      – Этот дом построен был около девяноста лет назад, почти при самом основании Петербурга, прадедом ныне умершего князя Верхотурова. Тогда император Петр насильно заставлял знатное дворянство переезжать в Петербург и возводить хоромы на Васильевском острове.

      Прадед князя Верхотурова, князь Иван Андреевич, принадлежал к старомосковской партии, не одобрявшей заграничных новшеств Петра Первого. Однако ослушаться императора он не посмел, явился в Петербург и выстроил себе, как было указано, хоромы на Васильевском острове. Невмоготу только ему было жить здесь. Тут все шло по-новому, а князь Иван Андреевич был человек старого закала, и все в Петербурге ему не нравилось. Тогда он придумал построить себе загородный дом и обстроить его по-старинному, чтобы можно было жить тут, как ему хотелось, ничем не стесненному, а хоромы на Васильевском острове держать только для вида. Тогда земля под Петербургом продавалась почти за бесценок. Князь купил