Психотерапевт. Б. Э. Пэрис

не происходит, и я захожу тоже.

      Ева наклоняется подобрать что-то с пола.

      – Чья-то визитка, – говорит она и передает мне ее, не глядя.

      – Спасибо. – Опустив ее в карман, я жду Еву, которая снимает кепку, засовывает ее в сумку и разувается. Я тоже сбрасываю кроссовки и поднимаюсь вслед за ней наверх, в спальню. Ева входит, я остаюсь в дверях.

      Она подает мне руку.

      – Тут все по-прежнему, Элис. Ничего не изменилось.

      Сделав глубокий вдох, я оглядываю комнату. Ева права, здесь все по-старому. Узорчатые занавески колышутся от ветра так же, как и утром. Моя расческа по-прежнему на туалетном столике; одежда, которую я носила вчера, – на стуле. И все же…

      – Не могу тут оставаться, – отвечаю я.

      Меня захлестывает нарастающая паника; я бросаюсь к комоду, хватаю пижаму и какое-то нижнее белье и выбегаю из комнаты – подальше от несчастья, которое уже просачивается в мои поры.

      Глава 11

      – Вот. – Ева подает мне чашку чая. – Выпей, а потом откроем бутылку вина.

      – Прости. Сама не знаю, почему я подняла такой переполох. – Подобрав под себя ноги, я устроилась на диване светлой кожи в гостиной у Евы. – Хотя на самом деле знаю. – Ева заслуживает правды. – Ниной звали мою сестру, и поэтому на меня особенно сильно действует все, что происходит с Нинами.

      Ева обнимает меня:

      – О, Элис, мне так жаль.

      – Ей было бы теперь столько же лет, сколько и Нине Максвелл. Наверное, звучит пафосно, но из-за этого мне кажется, будто мою сестру убили дважды.

      – И в придачу еще Лео тебе об убийстве не рассказал – любому бы хватило, чтобы с ума сойти. Тебе теперь многое нужно осмыслить.

      После бокала шабли становится легче.

      – Какой она была? – спрашиваю я.

      – Нина? – Ева отпивает вина. – У меня не было возможности хорошо ее узнать, мы переехали сюда всего за пять месяцев до ее смерти. Очень милая, немного не от мира сего. Работала психотерапевтом и еще была квалифицированным инструктором йоги. – Она улыбается: – Запустила нашу йога-группу, и после ее смерти мы в память о ней так и продолжаем.

      Мне понравилось, что Нина Максвелл любила йогу: моя сестра тоже. Регулярно пыталась затащить меня к себе на занятие, но у меня всегда находились другие дела. Потом я так жалела, что не сходила хотя бы раз. И еще мне нравится, что Нина Максвелл работала психотерапевтом: похоже, ей нравилось помогать людям.

      – А ее муж?

      – Милейший человек, каких поискать. Насколько мне казалось. Никогда ведь не знаешь точно, так ведь?

      – Ты, наверное, была в шоке, когда его арестовали за убийство?

      Ева тянется к низкому стеклянному столику, не круглому и не квадратному, какой-то неопределенной формы, за бокалом.

      – Все были. – Она делает глоток. – Мы не могли в это поверить. Думали, обычное дело, первый подозреваемый обычно муж. А потом узнали о его самоубийстве.

      Я вспомнила: частный детектив говорил, что хочет восстановить справедливость.

      – И тогда вы поверили, что это он убил?

      – Да.

      – Но