Год беспощадного солнца. Николай Волынский

Млеко, яйки, шпек, швайн, Марушка, Сталин капут… Еще хенде хох.

      – Ответ неверный! В первую очередь хватают не жратву, не оружие, не трофеи, не золотой запас, не женщин… Самая большая ценность – архивы. Именно архивы и вывозят оккупанты в первую очередь.

      – Да уж! – не поверил Мышкин. – Какая великая ценность – был понос у пациента Иванова или нет? И потел ли перед смертью коматозник Петров?

      – Не в поносе дело, конечно. А в общей тенденции. В принципе! Когда в девяносто первом победили демокрады и либерасты, то на Запад, в первую очередь, к янкесам, немедленно ушли колоссальные секретные архивы КПСС, Верховного Совета СССР, Совмина и даже Госплана. И личный архив Сталина янки украли. Точнее, ельциноиды им так отдали, за бутылку водки.

      – И что же теперь? – растерялся Мышкин.

      – А ничего. Набраться терпения и ждать Реконкисты20. Может, тогда вернем хоть что-нибудь.

      Мышкин вздохнул:

      – Я не могу столько ждать, – возразил Мышкин. – Мне некогда. Да и проблема попроще. Надо посмотреть кое-какие истории болезни. За три года. Открой базу. Можешь?

      – Не могу, – развел руками Ладочников. – Не имею доступа.

      – Что значит – не имею? У меня приказ Демидова поднять архивы. Я готовлю для него материал. И для фонда, кстати. Барсук лично должен тебе приказать? В письменном виде?

      – Он не может мне приказать, – ответил Ладочников. – У него тоже нет доступа.

      – Как так – у начальника конторы нет доступа к архивам его же конторы! Никогда не поверю.

      – Кого волнуют твои сомнения, Дима? – усмехнулся Ладочников. – Кому интересно, во что ты веришь или не веришь?

      Мышкин покачал головой.

      – Ну и дела, – произнес он. – Что мне теперь делать? У кого доступ? У Пушкина?

      – В фонде. Только тебе его все равно никто не даст. Можешь не сомневаться. Уже были прецеденты. Я лично проверял.

      Мышкин вдруг почувствовал себя бесконечно усталым. Он достал пачку сигарет.

      – Здесь не курят, – предупредил Ладочников.

      – Даже для меня не сделаешь исключения?

      Улыбнувшись, Ладочников, кивнул:

      – Для тебя сделаю.

      Погасив окурок в банке из-под пива, Мышкин сказал:

      – Идиотская ситуация.

      – Не без того, – согласился Ладочников.

      – И что же мне теперь делать, Серж? То, что приказ главврача – плевать… Но мне и для себя надо. Мне еще важнее, чем главному. Нет вариантов?

      – Почему же… Есть. Порядок теперь такой: Барсук пишет бумагу, отправляет в Женеву – и не «мылом»21, а обычной почтой. Там бумажку маринуют пару месяцев, а потом вежливо отказывают. Или невежливо. Я плохо объяснил? Вопросы?

      – Сережа, неужели не можешь? – в отчаянии воскликнул Мышкин. – Во что угодно поверю, но только не в это!

      Ладочников сразу не ответил, и Мышкин понял, что тот клюнул. Теперь надо подтягивать удочку – сильно, но осторожно.

      – Понимаешь, – вкрадчиво

20

Война испанцев против мавров и изгнание их с Пиренейского полуострова.

21

Электронная почта – e-mail.