У истоков пирамид. Евгений Леонидович Саржин

был не мой отец» – думала девушка – это был Каа-Тот, у которого не хватило крови сражаться».

      Её мужчина сошел на берег с высоко поднятой булавой в правой руке, за ним несли шест с чучелом сокола, и шло четверо воинов с топорами и копьями. Вспомнив его слова, девушка поспешила за шестом. Никто из мужчин не обернулся в её сторону – все смотрели вперед, на расступившуюся перед ними толпу. Так они и двинулись сквозь селение.

      Она слышала, как из других ладей выходят воины и становятся за ней. Шествие тянулось сквозь толпу, мимо хижин Нехе, девушка шла, и из последних сил старалась не расплакаться. Её окружал чужой говор, люди, убивавшие её сородичей, чужие духи этого страшного места. Она помнила слова мужчины – не поднимать глаза, и старалась смотреть на его сандалии перед собой. Все же ощущала цепкие взгляды, которые бросали на неё мужчины и, особенно, женщины Нехе. Впереди раздались выкрики, потом голоса зазвучали ритмично, как в песне.

      Иногда, вопреки словам мужчины, она украдкой поднимала глаза вверх, и видела, как клюв сокола блестит в жарком желтом свете. Тот, кто принес победу воинам Нехе, от кого не защитил Сом. Чужое божество, желавшее крови её сородичей. Каа-Тот говорил, что она отдана в жены уари Нехе, но если они все лгали? Может, это часть обряда, а закончится все тем, что ей перережут горло у шеста соколиного бога?

      Наконец они куда-то вышли, и девушка осторожно подняла голову – хижины расступились, перед ней открылась большая расчищенная площадка, по бокам округлые камни, посредине – длинный, почти в два человеческих рост, шест. На нем было прикреплено еще одно чучело сокола (девушка невольно спросила себя, как с птицы так ловко содрали кожу), рядом – отполированный круглый камень.

      Её мужчина подошел к шесту, где-то гулко забил барабан, и он начал двигаться вокруг странными танцующими движениями под неровный ритм. Иногда он совершал взмах булавой, и толпа откликалась выкриками. Пройдя так три круга, он опустился на одно колено перед камнем, положив перед собой булаву. В нескольких шагах от него склонились воины с копьями. Уари начал выкрикивать какие-то слова, повторяя в конце каждой фразы «Гор!», толпа наблюдала, но теперь в молчании. Она увидела, как мужчина достает нож, солнце тускло блеснуло на кремневом ребре. Проведя ножом по левой руке, он выбросил её к шесту, и кровь заструилась вниз по локтю.

      – Моя кровь – для тебя, Гор, породивший небесный огонь! Дай силу моей руке, сокруши ка моих врагов, наполни желтой кровью их жилы, влей слабость в их чресла, преломи их копья!

      Кровь стекала с руки, которую мужчина держал над круглым камнем, и собиралась в ложбинке. Двое других, тех, что ехали в одной ладье с ней, подошли к камню и, опустившись на колени, коснулись алой лужицы остриями своих копий.

      Её не удивляло происходящее – если бы они победили, обряд в Ме-Нари был бы похожим. Когда у реки отрезали головы людям с острова Аба, воины её отца тоже окунали копья в их кровь и взывали к Сому-Защитнику. Она почувствовала облегчение от того, что пленных у людей Нехе нет – они лили на жертвенные камни свою