Как мы делали коржики. Дмитрий Юрьевич Суслин

от отправляет. Естественно, у него уже к вечеру пряников не остается, и он начинает выпрашивать их у меня. Ходит по пятам и канючит:

      – Дим, дай пряник! Ну дай пряник! Ну что тебе жалко, что ли? Ты мне брат или кто? Ты мне друг или сундук?

      – У тебя были пряники! – возмущаюсь я. – Нам мама поровну купила!

      – Так значит? Пряник зажал? Родному брату пряник пожалел?

      – Нечего было свои пряники так быстро съедать!

      – Не дашь, значит, пряник?

      – Не дам.

      – Жадина-говядина! Соленый огурец!

      – Все равно не дам.

      – А еще старший брат называется!

      – Отстань!

      Лешка немного помолчит, посопит, а потом начинает все заново:

      – Дим, а Дим, ну дай пряник! Ну что тебе жалко, что ли?

      И ведь не отстанет, пока пряник не получит, быстро его съест и через некоторое время опять:

      – Дим, а Дим! Дай пряник!

      – На! – кричу я ему, кидая пряник.

      Лешка пряник ловит на лету и благодарит:

      – Спасибо, Димон, ты настоящий старший брат.

      – Эдак ты у меня все пряники поешь, – говорю я ему, с грустью вздыхая и глядя, как быстро исчезает содержимое моего пакета.

      Чтобы не было обидно, мне тоже приходится быстрее свои пряники съедать. Один за другим. Один за другим. Даже удовольствия особого нет. А что делать? Иначе вовсе ни с чем останешься. А жаль. Как было бы хорошо растянуть удовольствие дня на три, можно и на четыре. Дольше конечно не стоит, потому что пряники зачерствеют. А на три запросто. Но с таким братом ничего не получится. Что тут поделаешь!?

      Так положено

      Однажды Лешка поразил нас с мамой своей изобретательностью. Как-то вечером стали мы готовиться ко сну, а он вдруг говорит:

      – Ой, что-то я пить захотел!

      И побежал в кухню. Начал там графином и стаканом звенеть. Я это услышал и тоже побежал в кухню.

      – Чего тебе надо? – увидев меня, недовольно спросил Лешка.

      – Я тоже пить хочу! – ответил я. – Не ты один от жажды страдаешь.

      – На пей! – сказал Лешка и протянул мне стакан с водой.

      Я даже удивился. Чего это он такой добренький? Воды себе налил, а первым пить отказался. Но я ничего не сказал, взял стакан и стал пить.

      – Много на ночь не пейте! – крикнула нам мама из комнаты. – Плохо спать будете.

      – Пей быстрее! – зашипел на меня Лешка. – Мне тоже хочется.

      – Что я тебе верблюд, что ли? – возразил я. – Вода холодная. Я быстро не могу. У меня зубы ломить начинает. Возьми себе другой стакан.

      – Я из этого хочу.

      Я удивился, с чего это вдруг мой братец такой избирательный, но выпил все до единой капли и стакан ему отдал.

      – Чего ты стоишь? – нетерпеливо спросил он.

      – Тебя жду, – ответил я. – Чего ты воду не наливаешь? Ты же пить хотел.

      – Пол холодный, а ты босиком, – вместо ответа сказал Лешка. – Простудишься. А ну быстро беги в постель. А я и без тебя прекрасно напьюсь. Мне помощь не нужна. Иди, давай, не стой!

      «Надо же какой заботливый», – удивился я и, не долго думая, побежал в кровать, потому что действительно хотел спать. А Лешка остался в кухне и был там довольно долго. Чем-то там звенел, стучал и сопел. Что-то даже уронил и тихо чертыхнулся. Наконец он пришел в комнату, нырнул под одеяло и стал с боку на бок ворочаться.

      – Чего ты вертишься? – недовольно проворчал я. – Спать мешаешь.

      – Чего-то мне не спится. Зря я, наверно, воду пил. Надо было теплое молоко. Оно, говорят, при бессоннице помогает.

      – У тебя в твоем возрасте не может быть бессонницы, – уже сквозь сон пробормотал я.

      – Еще как может. Ведь я же не сплю. Значит, вот она бессонница и есть. Не могу спать и все тут.

      – Ну так не мешай спать другим. Иди книжку почитай какую-нибудь скучную. Она тебя живо усыпит. Возьми, например, учебник «Окружающий мир», – посоветовал я брату.

      Лешка терпеть не может этот предмет.

      – Верно, я так и сделаю, – живо согласился он.

      Лешка побежал к столу, включил лампу и зашуршал страницами. Долго он читал или нет, я не знаю, потому что уснул и спал очень крепко.

      А проснулся я от Лешкиного крика:

      – Мама, Дима! Вставайте, кажется, мы в школу опаздываем!

      – Что такое? – спросонья я даже подпрыгнул и чуть с кровати не упал.

      – Время уже восемь! Посмотри на часы! – Лешка сунул мне под нос будильник.

      – Восемь часов! – ахнул я. – До первого урока осталось всего тридцать минут.

      Мама тоже вскочила с дивана и забегала по комнате.

      – Странно, – бормотала она, – очень странно, как это я проспала?

      Обычно мама встает в семь и будит нас с братом.

      Я тоже стал бегать по квартире,