Путь Белой маски. Гектор Шульц

С клинком умеешь обращаться, малец?

      – Дай мне один и я покажу, чего стою, – оскалился Лёфор. Эйден покачал головой, не одобряя вспыльчивость собрата по несчастью, но промолчал. К его удивлению, Калле кивнул и ловким движением вытащил из-за голенища сапога метательный нож, который бросил к ногам Лёфора. Того упрашивать долго не пришлось. Он схватил клинок, подкинул в руке, а потом резко и без предупреждения швырнул его обратно. На миг Эйдену показалось, что циркач не успевает уклониться. Он отвел взгляд, но звука упавшего тела не услышал, а когда рискнул посмотреть, то увидел, что Лёфор с отвисшим ртом смотрит на Калле, который задумчиво подбрасывал в руке нож и смотрел на мальчугана.

      – Запомни, малец. У Ночного Древа нельзя проливать чужую кровь без нужды, – тихо сказал он и, улыбнувшись, добавил. – Я позанимаюсь с тобой отдельно. Ты научишься метать ножи.

      Эйдена от его голоса пробрал мороз, но Лёфор так и продолжил стоять, с вызовом глядя на Калле. Мадам Анже довольно улыбнулась и повернулась к Эрику.

      – Хороший улов, дорогой.

      – Благодарю, мадам, – неожиданно покраснел тот. – Если мадам позволит, я покину вас утром. Меня ждут еще двое близ Эмпеи.

      – Хорошо, Эрик. Постарайся вернуться до холодов. Мы отправимся в Кагру через одну луну и ждать не будем.

      – Да, мадам.

      Пока все остальные циркачи веселились и развлекали нашедших приют у корней Древа, мадам Анже удалилась в свой фургон в сопровождении Калле. Лёфор, проводив его взглядом, фыркнул, после чего лениво зевнул.

      – Зачем ты его провоцировал? – спросил Эйден, заставив мальчишку рассмеяться.

      – Так надо, дружище Эйден. Уличный закон гласит: найди самого сильного в стае и заставь его тебя бояться.

      – Он тебя не боится.

      – Это пока, – снова зевнул Лёфор и, свернувшись, калачиком около бревна, пробормотал. – Спи, Эйд. Что-то мне подсказывает, в ближайшие ночи нам спать не дадут.

      – Почему? – искренне удивился Эйден. Лёфор раздраженно на него посмотрел, но увидев, что мальчишка не шутит, приподнялся на локтях.

      – Если ты и правда сын торговца, то знать не знаешь, каково это – добывать себе еду на улицах. Не знаешь, что такое голодные стаи оборванцев, которые за свежую булку убьют тебя и даже не поплачут над твоим истерзанным трупом. Там все животные, дружище Эйд. Побеждает самый сильный. И здесь, мне думается, так же. Будешь слабым и трусливым, тебя сожрут. Так что спи. Или не мешай спать другим.

      Но уснуть Эйден не смог. Слова Лёфора отгоняли сон сразу же, стоило только вспомнить о них. Теперь на мускулистых циркачей, храпящих рядом с фургоном мадам Анже, мальчишка смотрел с ужасом, а воспаленное воображение рисовало ему страшные картины.

      Утром Эйдена разбудили пинком в живот. Пока он откашливался и ловил ртом воздух, хмурый циркач, у которого косой шрам шел от правой брови до подбородка, безразлично на него смотрел. В итоге ему это надоело. Он схватил мальчишку за шкирку, как бездомного щенка, и потащил к лошадям. Так же беззвучно и безразлично закинул ближе к передней