Кинжал Клеопатры. Кэрол Лоуренс

Она сама о себе позаботится.

      – Грэмми – это ваше имя?

      – Мое настоящее имя Матильда, но все зовут меня Грэмми.

      – Что ж, Грэмми, кто дал мистеру Веберу денег?

      – Я не разглядела его лица, но могу сказать, что он был высоким и крепко сложенным.

      – А что насчет его одежды?

      – Она была достаточно приличной. На нем был темно-бордовый сюртук и брюки в серую полоску и чесаная шляпа. Но что меня больше всего поразило, так это то, что обувь была чистой, будто он никогда не ходил по этим улицам, – добавила она, указывая на булыжники, забрызганные конским навозом, апельсиновыми корками, окурками сигар и прочим мусором. Казалось, даже знаменитые чистоплотностью немцы не смогли содержать свои улицы в чистоте в Нью-Йорке.

      Упоминание Грэмми о темно-бордовом сюртуке привлекло внимание Элизабет.

      – Вы видели, как он давал мистеру Веберу деньги?

      – Не совсем… но он зашел в магазин с сумкой и вышел без нее. Многие же люди заходят в мясную лавку, чтобы что-нибудь купить, верно?

      – Возможно, у него были другие дела.

      Грэмми пожала плечами.

      – Я знаю лишь то, что позже мистер Вебер закрыл магазин и направился в банк, и, похоже, он очень спешил.

      – Спасибо вам, миссис…

      – Зовите меня Грэмми. Вам еще что-нибудь нужно знать? – спросила она, облизывая губы.

      – Нет, спасибо, – сказала Элизабет, давая ей еще пятьдесят центов.

      – Благодарю! – заявила она, кладя деньги в карман. – Если я вам снова понадоблюсь, вы знаете, где меня найти.

      Элизабет наблюдала, как Грэмми проскользнула обратно через боковую дверь, или «дамский вход», в «Запойную ворону». Ей было интересно, где бедная женщина спала по ночам, если она вообще спала. Накинув на плечи пиджак, Элизабет направилась в мясную лавку Германа Вебера в поисках дополнительных ответов. Взгромоздившись на перекладину газового фонаря, одинокая ворона смотрела на нее сверху вниз своими черными глазами-бусинками.

      Память мясника оказалась удручающе плохой – либо так, либо, как подозревала Элизабет, он что-то скрывал.

      – Nein, Ich habe keinen solchen Mann gesehen, – сказал он, когда она спросила его о хорошо одетом мужчине, которого описала Грэмми. – Сегодня такой человек не приходил.

      – Возможно, ваш помощник встречался с ним?

      – У меня нет помощника, – сказал он, вытирая свои большие, запачканные кровью руки окровавленным полотенцем.

      На протяжении всего их разговора он оставался неизменно любезным, что для Элизабет было не столько дружелюбием, сколько фасадом, призванным развеять ее подозрения. Она ушла с отчетливым ощущением, что ей солгали. Но она не знала – почему.

      Глава 9

      Пока Элизабет возвращалась домой, уже взошла желтая августовская луна, а солнце медленно опускалось за Норт-ривер. Она решила прогуляться пешком, направляясь в центр города вдоль улицы Бауэри, пока та не начала разветвляться на Третью и Четвертую авеню у Купер-сквер. Как и любая другая «сквер»[19] в Нью-Йорке, за исключением Томпкинс-сквер-парк, она была далека от геометрической формы, предполагаемой

19

Square – квадрат (англ.).