Истинная. Ты моя навсегда. Адриана Дари

наивный ребенок…

      Мой натужный всхлип прерывает рассказ. Я вытираю рукавом мокрые щеки, делаю пару вдохов ртом, потому что нос отказывается дышать.

      – И тогда Зордан дал мне выбор: либо я выполняю все его поручения, либо… становлюсь его… женщиной. А буду плохо себя вести, то и Мару тоже, – по телу пробегает дрожь от одной только мысли об этом. – Я шпионила на территориях драконов в течение нескольких лет. И ни разу не попалась… До того момента, когда в домике вдруг не появился ты.

      Поворачиваю голову в сторону темноты, где скрылся Керни. Силюсь увидеть его, хотя бы блеск его глаз. Но нет… только непроглядный мрак и моя отчаянная надежда, что он выслушает меня.

      – Впервые во мне что-то щелкнуло, и я не смогла сделать то, что приказал Зордан.

      “И безумно рада этому”, – добавляю про себя. Это лучшее решение в жизни…

      – А потом… Потом закрутилось, – впиваюсь пальцами в ноги. – В тот день, когда ты забрал меня, я окончательно должна была стать собственностью Зордана. Я думала, что еду на казнь, в плен, в рабство… Куда угодно. Потому что для меня ты был жестоким, злым, кровожадным. Нас так учили.

      Сажусь на колени и запускаю пальцы в волосы. Сердце бьется так, что, кажется, вот-вот выпрыгнет, а в груди разверзнется дыра. Больно от отчаяния и страха, что Керни не захочет понять, не захочет поверить…

      – Зордан приказал собирать для него информацию, – уже не говорю – шепчу. – Угрожал причинить боль моей сестре. А сегодня вечером… Он сказал тебя убить. Я не хотела… но он сказал, что иначе я найду… у своей кровати… голову Мару.

      Закрываю дрожащими ладонями лицо. Чувствую, что меня бьет в истерике… Слышу, как глупо звучат мои оправдания. Зордан-Зордан-Зордан… Как будто я ничего не делала, чистая и непорочная. Не от меня зависело, что я буду делать, а что – нет.

      – Я… да, это все я во всем виновата… Я должна быть наказана. Накажи меня! – соленая горечь растекается по языку, воздуха не хватает.

      Но сейчас больше всего боюсь не гнева Керни, а… его равнодушия, того, что он уйдет, ничего не сказав.

      Время будто растягивается или даже совсем исчезает. Кажется, проходит вечность. Вечность безмолвной тишины, в которой я не слышу даже биения сердца.

      А потом… Потом меня сгребают в охапку, пересаживают на колени и прижимают к горячей мощной груди. Большая ладонь закапывается в мои волосы, а макушки касаются губы.

      – Тише, моя милая, тише, – слышу шепот. – Ты ни в чем не виновата… Ты просто стала пешкой в борьбе за власть и влияние. Но теперь все будет хорошо…

      – Керни… Я тебе не говорила. Ты же ничего не знаешь… – утыкаюсь носом в его грудь, вдыхая запах опаленной солнцем степи.

      – Знаю, Эйра, я почти все знаю… Знал. Практически с самого начала…

      Глава 26

      Моя девочка все-таки решилась. Ее испуганные глаза, которыми она смотрела на меня, когда я успел перехватить кинжал, и отчаяние, которое плескалось в душе Эйры, подталкивали меня сгрести ее сразу в объятия и успокоить.