Дракмор. Нура Рид

кто шёл по наклонной дорожке, и этот парень, очевидно, совершил нечто противозаконное, поэтому сейчас сидел в кресле, пока я вводил в его вену «ноктюрну».

      – Там, где есть яд, имеется противоядие, – всегда говорил отец и я хорошо помнил каждый его урок.

      Мы с Иерихоном обследовали густую чащу леса, наполненную туманом, который разносил по округе споры «ночной королевы» и отравлял умы жителей, множество раз, но так и не нашли то самое противоядие. Это один из законов природы, в котором чётко говорилось: в местах, где произрастает яд, будь то трава, корни, цветы, рядом обязательно должно быть противоядие. Мы облажались. Каждый чертов раз тратя время на поиски, не находили ни единого шанса отыскать то, что может противостоять «ноктюрне».

      Парень даже не успел ничего понять, когда я отдал свой первый приказ.

      – Расскажи о своей тёмной стороне.

      Глаза стеклянные, зрачки расширены, на лбу выступил пот, а руки дрожали, когда парень вцепился пальцами в ручки стула. Я ждал, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Иерихон присел в кресло и скривил губы, понимая какую игру я затеял. Знал, я не его проверяю. Хотел услышать правду, прежде чем решить, насколько жёстко нужно играть, чтобы воздать за совершённые дела, по заслугам.

      – Я люблю их крики. Чувствую себя в тот момент самим создателем, который вправе решать судьбу человека. Та магия наполняет мою душу, заполняет пустоты, и я кайфую. Эйфория. Да. Она самое прекрасное чувство, которое я испытывал, – уставившись в мои глаза и покорно выполняя приказ, с каким-то нездоровым благоговением, говорил парень. – Найти жертву, один из наиболее интересных пунктов. Дальше заманить. Заставить поверить. Сделать так, чтобы жертва чувствовала себя со мной в безопасности. А когда приходит миг расплаты – это потрясающе, наблюдать, как они ломаются.

      Злость не то слово, которым я мог описать своё настроение. Свирепость. Дикая, хищная тьма, что поедала меня с каждым словом, которое слетало с губ парня. В тот миг хотелось стать той самой силой, что разорвет его на куски и прекратит жалкое существование.

      – Ну что ж, начнем нашу игру…

       ***

      После того как мне исполнилось пятнадцать, а отец исчез, оставив разруху, сплетни и пересуды, рождество мы всегда проводили в доме Агнеш. Она часто предоставляла нам ночлег, кормила горячим куриным супом и заботилась так, как не смог отец. Агнеш готовила потрясающую запеканку, которую мы с Иерихоном обожали. Этот год не стал исключением, ведь та, с которой я хотел встретить рождество, слишком далеко.

      – Дядя Тристан, – раскинув руки, закричал пятилетний Закари. Он сорвался с места и приземлился прямо в мои объятия. – Ты привез мне подарок?

      – Зак – это совсем некрасиво, – сделала замечание Тереза.

      Она была дочерью Агнеш, старше меня на три года и всегда относилась к нам, как к семье. Я мысленно считал её своей старшей сестрой, и был благодарен за всю ту помощь, которую Тереза предоставляла, когда мы побитые, как два жалких щенка, приползли