Дракмор. Нура Рид

обратив внимание на их заинтересованные и напуганные взгляды, сняла обувь, ботинки были в грязи, скинула красную накидку и направилась в ванну.

      Лицо покрыто капельками крови, от веток, которые хлестали меня по коже, пока убегала, прячась от погони. Над правой бровью вздулась шишка, кожа разошлась и оттуда текла кровь, которую я размазала по коже. Включив воду смыла липкую субстанцию, когда услышала позади тихие шаги.

      – Всегда думал, что свободен лишь тот, кто утратил всё, ради чего стоит жить.

      В словах Тристана таилось так много скрытых подтекстов, которые я не могла расшифровать. Здесь понадобится карта и несколько инструкций многотомников, чтобы понять истинный смысл его души.

      – Сейчас ты свободен?

      Он долго смотрел на меня, а потом склонился, схватив в ладонь локон волос. Правой рукой коснулся моего лица, холод от чёрных колец на его пальцах застыл на коже, и тихое хриплое, словно он не мог, не хотел позволить тем буквам покинуть свой рот, донеслось до меня:

      – Нет.

      Тристан приподнял меня и усадил на столешницу. Он порылся в тумбочке и достал небольшую сумку. Открыл, взял антисептик, обработав каждую рану на моём лице. После того как закончил, в руках появилась игла. Тристан посмотрел мне в глаза зажимая тонкое острие между большим и указательным пальцем, ожидая протеста или вопля, но я только сжала зубы покрепче и позволила обезболить рану, после чего аккуратно сшить разорванные края.

      – Возьми, – услышала голос Иерихона, пока Тристан заклеивал рану над бровью. – Шрам останется.

      Я протянула руку и взяла таблетку обезболивающего со стаканом воды. Проглотив, почувствовала взгляды мужчин, направленные на меня.

      – Так сильно горите желанием узнать правду? Неужели нет никаких догадок?

      Они переглянулись, но оба промолчали и тогда я, тихо вздохнув, рассказала всё, начиная с того момента как всадники поймали меня возле корпуса для девушек. Описывала своё состояние, словно находилась под лёгким дурманом и видела, как с каждым моим словом руки Тристана всё крепче сжимаются в кулаки, а в глазах пляшет гнев.

      – Эти галлюцинации, чем они вызваны? – прикусив губу, спросила у мужчин. Иерихон поднял взгляд, встретившись глазами с Тристаном в зеркале позади меня. – Неужели в тумане содержится нечто ядовитое? То, что заставляет человека видеть вещи, которых на самом деле нет?

      – И что же ты видела?

      Имя Линкольна всплыло в голове, но я только покачала головой. Внутри, так далеко, словно покрыто толстым слоем изоляции, слышала голоса всадников, говорящих о том, что, оставшись одна ночью в лесу, буду болеть тёмными воспоминаниями, и самым ярким из них был образ Линкольна, за которым я отчаянно гналась по тихим тропинкам.

      Иерихон ничего не сказав ушёл, оставив нас с Тристаном. Я впилась в его взгляд, моля о большем. Хотела, чтобы он открыл правду, которую знал. Я была уверена в этом наверняка, но тот только отвечал молчанием, которое меня убивало.

      Когда Тристан коснулся меня, я задрожала. Его тёплая ладонь