Путь Сумеречницы. Светлана Гольшанская

чем верить, что он ниспослал им такую жуткую участь.

      Сомкнуть глаза удалось лишь за несколько часов до рассвета, когда дождь вконец стих. С первыми лучами солнца весь замок ожил и загудел, словно гигантский муравейник. Гости собирались в дорогу.

      Лайсве оделась и пробралась в библиотеку – просторную светлую комнату на первом этаже, уставленную подпиравшими потолок стеллажами. Благо домочадцы были заняты, ведь ей совсем не хотелось слушать пересуды о вчерашних пророчествах. В толстенных фолиантах о демонах и истории ордена она надеялась отыскать что-нибудь о Нордхейме и вэсе, но хранившиеся там сведения были до ничтожного скудны. Ледяная пустыня была мертва и безжизненна. За последнюю тысячу лет туда никого не отправляли даже на испытания. То был край света, край всего, что известно о мире, обозначенный огнями Червоточин, за которыми обитал лишь Предвечный Мрак. Как туда добраться и, что важнее, – вернуться?

      Ухнул и застучал по ставням ветер. Лайсве распахнула окно.

      «Чего ты хочешь? Если ты все-таки есть, если я обидела тебя святотатственными мыслями, то забирай меня одну. Забирай сейчас. Только отца пощади!»

      Ветер ворвался в библиотеку и заплясал между стеллажами. Тонкая книга, зашелестев страницами, упала на пол.

      Бога, Безликого брата-Ветра, нет. Так почему он казался более близким, чем семья? Нужно перестать думать о нем!

      Затворив окно, Лайсве подняла с пола книгу и пробежалась пальцами по истертой кожаной обложке. Надо же, сборник сказаний северных рунопевцев. В нянюшкином исполнении эти истории звучали гораздо лучше. У нее хоть и не было гуслей, да и слова в рифмы не складывались, но повествование будто наполнялось магией. Ни одна книжка, далеко не каждый рунопевец смог бы так же.

      Открытой оказалась страница с легендой о Безликом. Ее любимая.

      Захотелось прочесть, сравнить с нянюшкиной сказкой.

      Эгле грамоты не знала. Истории, что она сказывала, в народе передавались из уст в уста, из поколения в поколение. Что-то забывалось, что-то менялось. А как случилось на самом деле, ни в книжке не найдешь, ни от старожилов не услышишь.

      Сказание оказалось намного длиннее, с несущественными подробностями и нудным описанием быта древних охотников. Однако концовка удивила ее.

      «И погрузился Безликий в сон, упокоился в ледяном саркофаге, что качается на огромных цепях над бездной за вратами Червоточин. Вековечный покой той обители сторожит неусыпный вэс. На закате времен обагрится лед его кровью и пробудится Безликий ото сна, чтобы повести охотников на Последнюю битву».

      Вот почему о вэсах не говорилось в других книгах. Кейл верно сказал: его никто никогда не видел. Как же Вейас его отыщет? Ей бы хотелось поехать вместе с ним. И вновь уверовать.

      Замок еще долго жужжал сборами. Гости разъехались лишь к вечеру. Отец закрылся в кабинете, отказался от еды и никого не пускал, даже Кейла. Тот решил остаться в Ильзаре, пока все не уляжется.

      И замечательно! Близнецы вряд ли справились бы сами.

      Лайсве уже переоделась в сорочку и переплетала перед сном косы, когда в дверь постучали.