Межкультурные коммуникации: теория и практика. Е. Гитман

сказал, что недостаточно здоров для земного климата. Моя чудесная подруга, увы, уже слишком стара для путешествий. Анна, дорогая, вариантов совсем нет. И это всего один маленький класс прекрасных, жаждущих знаний детей. Ты отлично справишься, не говоря уже о том, что… – она замерла и потянулась всем телом, даже шлейф одеяния дрогнул от движения хвоста, – это будет отличная практика.

      – А если… – начала Анна, – кто-то ещё из людей?

      – О! – Шуша шевельнула ноздрями. – Так ты мне нравишься больше!

      Вот и поговорили.

      ***

      Школу в дипломатическом городке даже школой толком назвать было нельзя, это правда. Просто стало понятно, что детей сотрудников – и людей, и шукхакх – надо как-то учить. А поскольку пока никто не воспитал поколение педагогов, говорящих на юнисе и хоть что-то знающих о смешанных коллективах, преподавать там планировали учёные и дипломаты, сами.

      Только Анна изначально не собиралась в этом участвовать.

      А теперь стояла перед целым классом разновозрастных детей и пыталась понять, что с ними делать. Учебные программы выглядели, мягко говоря, сомнительно. А горящие глаза детей отнюдь не обещали, что будет легко.

      ***

      Есть ли плюсы в положении учительницы дипломатической школы?

      Да, несомненно. Один. Анне выделили маленький трёхкомнатный коттедж, совершенно человеческой конструкции, с замками на дверях и звонком для гостей.

      ***

      Анна выползла из школы на подрагивающих ногах – и это после одного урока! Не заходя домой, побрела к пропускному пункту дипломатического городка – встречать того единственного человека, который мог бы, несомненно, поднять ей настроение.

      Её лучшая (что уж там, единственная) подруга по имени Сяомин появилась, как всегда, внезапно, в блеске и великолепии.

      В детстве Анна и Сяомин были похожи – примерно одного телосложения, темноволосые, с универсально-европейскими чертами лица, смуглые и кареглазые, они без труда могли представляться сёстрами. Да и представлялись время от времени.

      С возрастом Анна мало изменилась – её волосы, которые она отпускала чуть ниже плеч, были всё того же каштанового оттенка, модные веяния, диктовавшие менять цвет глаз или форму носа, обошли её стороной. Она выросла, по собственному мнению, в довольно скучную женщину, вполне типичного представителя человеческой расы.

      Сяомин пошла вразнос. Лет в пятнадцать она прошла операцию по корректировке фенотипа – волосы у неё стали ярко-розовыми, глаза – голубыми. В левую бровь она вставила ретро-пирсинг, от которого теперь, видимо, избавилась. Волосы снова поменяли цвет – на алый. Глаза блестели зелёным. А по шее вниз, под ворот лётной форменной серой водолазки, спускалась вязь татуировки – какой-то текст на японском.

      – Ты не представляешь, как я рада тебя видеть! – искренне выдохнула Анна и крепко обняла её.

      Сяомин засмеялась и ответила на объятия, но тут же вывернулась из них, принялась разглядывать Анну и крутить головой по сторонам.

      – Вау! –