Межкультурные коммуникации: теория и практика. Е. Гитман

сошлась. Он более чем разделял её настороженное отношение к иным народам или, как их называли, ксеноидам. Хотя и не испытывал страха.

      – Они увлекательны, – как-то заметил он за обедом, пользуясь тем, что шукхакх поблизости не наблюдалось, но на всякий случай переходя на классический английский, – даже очень, но наивно полагать, что они безвредны. До выхода в космос у них на планете войны шли каждый год. Понимаешь? Чаще, чем у людей, а ведь нас не назовёшь миролюбивым народом.

      Анна понимала и соглашалась.

      – Не говоря уже о том, – продолжал Киран, – что это для нас они – первый контакт. А для них – отнюдь нет. И мы пока не можем гарантировать, как ведёт себя Альянс по отношению к тем, кто им не нравится. Ладно, не бери в голову. Просто кто-то в этом дурдоме должен быть скептиком.

      Киран улыбнулся.

      – Пожалуй, я на твоей стороне.

      – Вот как? – он удивился. – Я думал, ты верная последовательница Кравчика, который ксеноидов готов чуть ли не в дёсны целовать.

      Анна фыркнула, потому что легко могла представить руководителя, кидающегося на шукхакх с поцелуями. Вслух сказала:

      – Он прекрасный специалист, правда. Гений. Но не всем же иметь такое открытое сознание, да? Пока шукхакх вполне дружелюбны, но я всё же держу в голове, что это может быть временно.

      – Что ж, тогда предлагаю поднять бокалы этого мерзкого синтетического чая за скептицизм!

      Они торжественно подняли кружки, а Киран, потянувшись, чокнулся с Анной. Она сделала глоток чая и попыталась угадать, где он вырос. Уж точно, не на Земле-3.

      ***

      Анна считала, что их учёба и работа в Университете космоса была суматошной. Кравчик-сан обладал восхитительной манерой вызывать всю группу на созвон сильно после полуночи и объявлять, что завтра с утра они все куда-нибудь отправляются. Потому что «там такое! Нельзя пропустить!»

      «Такое» бывало разным – фестиваль красок на Земле-2, праздник цветов на Пандоре или забастовка шахтёров на U9867. Но отказы не принимались. Так что у всей группы всегда были наготове чемоданы с самым необходимым.

      Так вот. Оказалось, что в Университете космоса царила тишь да гладь – по сравнению с научным центром шукхакх. У себя дома Анна, во всяком случае, могла зайти в квартиру, запереть дверь и быть уверенной, что потревожат её разве что звонком.

      Шукхакх концепцию замков не признавали вовсе, и Анна пару раз просыпалась от того, что Шахесс или кто-то из младших сотрудников стоит над её кроватью. Один раз даже заорала.

      Вежливо объяснила, что в культуре людей это недопустимо, получила очень много извинений – но добилась только одного результата. Вползая в спальню, шукхакх теперь начинали шуметь издалека. Потому что надо было конкретнее объяснять, что именно недопустимо.

      Если шукхакх хотели поболтать, они просто просовывали в дверь головы на тонких шеях, подмигивали, скалились и начинали спрашивать, как живётся «дорогой коллеге, которая принадлежит к благородному и прекрасному народу людей, расселившемуся