Межкультурные коммуникации: теория и практика. Е. Гитман

с тем, какими группами они спят. Супруги и дети в основном ночуют вместе, но и между коллегами наблюдаются любопытные объединения.

      Я бы взялась за исследование этой темы не во всей культуре шукхакх, это было бы слишком масштабно, а конкретно в нашем научном центре. И на его примере делала бы осторожные выводы обо всём обществе».

      Х.Л.К. – А.З.: «Вот, теперь я слышу разумные рассуждения лучшей волшебницы своего возраста! Как ты сама считаешь, кому из коллег ты стала „своей“? Есть ли разговоры, которые ведут с тобой, но к которым не допускают других людей? Или, наоборот, разговоры, в которых участвуют другие, но к которым непричастна ты? Есть ли у шукхакх дела и вопросы, которые они решают самостоятельно? Когда и зачем они переходят на хшесс?»

      А.З. – Х.Л.К.: «Из вашего письма можно делать план исследования, профессор! Это магия!

      Я ещё подумала, что надо обязательно добавить вопрос брезгливости. Как считаете?»

      Х.К.Л. – А.З.: «Непременно. Почитай Лиановского по этой теме обязательно. Не думай, что он устарел!»

      ***

      Сколько времени нужно, чтобы сформировалась и закрепилась привычка? В разное время учёные называли разные цифры – и 21 день, и 60, и 200. Но Анна с удивлением заметила, что ей хватило двух недель, чтобы перестать думать и начать действовать автоматически.

      Просто каждый вечер после ужина она одевалась и шла гулять. Прогулка неизменно заканчивалась у фонтана, в молчаливой компании посла Лааа’ма. Постояв или посидев в тишине минут пятнадцать, Анна возвращалась домой и мгновенно засыпала.

      Схема дала сбой, когда в гости заскочила Сяомин. Именно в её компании Анна осознала, что, на самом деле, уже который день подряд совершает эту странную полуритуальную прогулку по одному маршруту. Задумалась.

      – Куда-то собираешься? – спросила Сяомин, уловив даже не намерение, а мысль о нём.

      – Да… нет, – протянула Анна медленно. – Привыкла гулять по вечерам.

      Сяомин, устроившаяся на диване, повернулась, поджимая ноги под себя, подалась вперёд и уточнила:

      – Одна?

      – Не совсем…

      – Та-ак.

      – Прозвучит странно.

      – Допустим.

      – Максимально странно.

      – Я вся – одно внемлющее ухо. Выкладывай.

      И Анна выложила – про прогулки, посла и фонтан. Сяомин задумчиво посвистела, сложив губы трубочкой. Выдохнула:

      – Вау. Вот это романтика недоступного мне уровня.

      – Ром… – переспросила Анна и возмущённо вскинула: – Да ты чего? Какая романтика!

      – А что, очень даже. Ночь, фонтан, мужик. Я в такие игры не играю, но на вкус и цвет.

      Анна раздражённо швырнула в неё диванной подушкой и велела:

      – Сама подумай, что говоришь, а?! Ну, какая тут может быть романтика? Он ксеноид, понимаешь? – отдышалась. – Мы толком не знаем, о чём они думают, как у них головы работают. Влюбиться в него… как влюбиться в гигантский разумный, не знаю, кактус. В Основу, вон. В грибы. Разницы, если честно, никакой.

      – Ну,