Люди Арка. Книга 2. Гера Сафин

обрушивается на его череп. Вега, выбившись из сил, отступает на два шага назад, чуть не споткнувшись, но сохранив баланс благодаря моей своевременной поддержке. Аксель же медленно разворачивается на центум и восемьдесят градусов и всматривается в нас удивлёнными глазами, которые съезжаются к его переносице, как два синхрониста, после чего тяжёлое тело хилера-физиолога обмякает и с грохотом валится на пол.

      – Спасибо, – хриплю я Веге и, подойдя к порту, активирую экран, подсоединённый к внешней камере порта. На нём всплывает усатая физиономия моего соседа камрада Милоша, за спиной которого копошится целая армия Глаз, втиснутых ИИТ в небольшой коридор минус первого уровня. Словно жуки, они карабкаются друг другу на головы, тычут в чужие лица пятками и локтями, срываются, падают, а затем встают и снова начинают извиваться, стараясь протиснуться через плотную кучу друзей по несчастью, чтобы подобраться поближе к порту. Я поворачиваюсь к Веге и указываю на экран, выдавливая из себя одно лишь слово:

      – Видишь?

      Девушка неуверенно кивает.

      – Камрады, ну что там с портом? – поторапливает Милош от лица несуществующего гвардейца.

      Вега подходит ко мне и кладёт руки на мои щёки. На секунду мне кажется, что она собирается столкнуть мою голову с глухой стеной и расплющить её, как переспелый курбит, но вместо этого она впивается своими горячими влажными губами в мои. По моему телу пробегает будоражащий электрический разряд, и я чувствую, как прямо-таки заряжаюсь адреналином.

      Мы целуемся, наверное, вечность, прежде чем Вега наконец отпускает меня, пронзает моё лицо ярко-розовыми зрачками и произносит тем самым, знакомым, ласковым, но в то же время решительным голосом:

      – Говори, что нужно делать.

      1. ХЭШ

      Под потолком гостиной хлопают крылышками и резвятся три ярко-жёлтые канарейки. Если верить Мирее, она завела их, чтобы таким способом напоминать себе о жизни на поверхности. Сейчас никого уже не удивишь тем фактом, что ты не аполл, но живёшь в аполисе, ибо глобализация в конечном итоге взяла верх и смешала нас всех друг с другом своей могучей рукой, как разные ингредиенты в гигантской салатнице. И всё же на каком-то подсознательном уровне нас, эфинов, всё ещё тянет к просторным лугам и цветущим кустарникам, как и центумы эонов тому назад. Вспомнить хотя бы кабинет отца в Сенате с его виртуальным окном в мир живописных зелёных холмов или мои собственные ощущения, когда я волей случая очутился в лесу: страх страхом, но тот особенный травянистый запах и непередаваемая красота флоры надолго отпечатались в моей памяти – с жемчугом или без него.

      Мы вчетвером – я, Юна, Локс и Мирея – сидим вокруг низкого кофейного столика на закруглённом белом диване, плавно перетекающем в настенный стеллаж для хранения декоративных безделушек и сверкающих статуэток-наград, который, в свою очередь, переплетается глянцевыми щупальцами со вторым уровнем убикора. По обе стороны от стеллажа дышат прохладой подсвеченные стеклидные панели, отделяющие нас от центумов тонн морской