Однажды в Мейсоне. Sonya McGrey

за восстановлением дыхания. Казалось, затылком чувствовала его добрую улыбку.

      – Надо же уборку делать и готовить ужин. Какой-то хмырь должен прийти.

      – Да, ученик. Маргарет говорила. Надо сходить в кондитерскую за тортом, да и встретить нашу госпожу. – На этом мы засмеялись.

      Пока дед пешим ходом гулял по магазинам, я в это время со скоростью света наводила дома порядок. Мы знатно набардачили с моим стариком, поэтому работы навалилось многовато.

      Музыка играла на полную. Я запекала дольки картофеля и варила сосиски. Нарезала овощи и начала уже накрывать на стол, подпевая индийским песням. Внутри ёкало от восторга, что, наконец, я могу безудержно исполнять их. Расставила приборы и, не задумываясь, спела в ложку, размахивая рукой. Бросила её и умчалась в гостиную, по пути подвязывая футболку на талии.

      Своей публикой выбрала всю мебель и для них в голос пела и танцевала замудрённые танцы. Сердце сильно колотилось, скулы сводило от улыбки. За столько месяцев я почувствовала себя по-настоящему счастливой и показывала это своим импровизированным зрителям.

      Когда заиграла другая песня, я закружилась, сдерживая восторженную икоту. Подбежала к телевизору и начала петь ему, будто он – живой друг. Увидь это посторонний, посчитал бы меня недалекой умом. Временами бывало такое, что от радости я вела себя неадекватно.

      Пристала к высокому растению, спела ему, дергая за листочки. Отбежала и запрыгнула на софу, потанцевала на ней, размахивая руками. Решилась на что-то совсем новенькое: упёрлась ногой на спинку и, проверив своё равновесие, повалила диван на неё. Довольно взвизгнула, чуть потанцевала и виновато поставила мебель на место. Маргарет голову оторвёт, если узнает. Выбежала в центр, спела последний куплет и торжественно поклонилась аудитории. Взглянула на время. Торопливо убавила громкость, выдохнула. Пробежалась взглядом по столу. Всё, что от меня требовалось, я сделала.

      – Кхе-кхе.

      Обернулась к прихожей и испуганно взвизгнула. Сердце кровью облилось трижды, а к щекам прилила краска.

      Мужчина опирался плечом на стену, губы его растягивались в широкой улыбке.

      – Ты! Ты преследуешь меня?

      Узнала того мудака, что сбил в школе. Так же дорого одет, только вот на лице читалось, что он видел кое-что запретное.

      – Делать мне нечего! – фыркнул он, отлипая от стены.

      – Тогда что здесь забыл? – злобно прорычала, приближаясь.

      – Ужин. Маргарет сказала, что немного задержится, поэтому я пришёл сюда. Звонил, звонил, но никто не открывал. И вот зашёл.

      – Надо было на улице остаться, идиот.

      – Я тебя предупредил. – Улыбка спала, и лицо обрело властный вид.

      – А то что? Что ты мне сделаешь?

      – Хочешь рискнуть?

      – Да.

      – Тогда…

      Нашу «любезную» беседу прервал дед, который со смехом зашёл. В руках были шампанское и торт. За ним хихикала бабушка.

      – О, Джон! Ты как всегда пунктуален.

      – Досталось от работы. – Он отошёл от меня и направился к ба.

      – Привет, Джон, – начал дед.

      – Добрый вечер, сэр! – И