Термитник Хеллстрома. Фрэнк Герберт

помещения оранжерей были свидетельством эффективной организации труда. Да и сами рабочие – отлично подготовленные, эффективно стерилизованные, сытые (конвейеры с питанием находились в нескольких шагах по главной галерее), трудились в полной уверенности, что то, что они делают, жизненно необходимо Термитнику и его обитателям.

      Двигаясь между снующими туда и обратно рабочими и постоянно уворачиваясь от столкновения с ними, Хеллстром исполнял нечто вроде элегантного танца. Постоянных бригад тут не было. Рабочие покидали оранжерею, когда уставали или начинали испытывать голод. И тотчас же оставленное ими место занимали другие, и каждый знал, что от него требуется.

      Лифты на верхних уровнях Термитника были старой модели – громкие и трясущиеся. Хеллстром шагнул к одному из них, но путь ему преградила группа рабочих. Они несли в оранжереи ящики с пророщенными растениями – они пересадят старые, чтобы таким образом поддержать непрекращающийся цикл производства пищи, от которого зависела сама жизнь Термитника.

      Прибыл идущий наверх лифт. Дверца открылась, и Хеллстром вошел. В кабине ощущался тяжелый животный запах Термитника. Его уничтожали очистные сооружения, выводившие отработанный воздух наружу, но, очевидно, где-то на нижних уровнях возникла утечка необработанного воздуха, и нужно было отправить ремонтников, чтобы они устранили ее. Содержание лифтов и системы вентиляции было постоянной заботой ремонтных бригад, и с утечками надо было решать незамедлительно. Хеллстром отметил – проверить позднее, починили ли систему. Через пару минут он был уже на этаже под полом студии-амбара, и его внимание привлекли более неотложные проблемы.

      С этими новыми чужаками он не станет спешить. Чаны для переработки могут и подождать.

      Из дневника Нилса Хеллстрома

      В устных преданиях, существовавших за сотню лет до появления первых письменных хроник, сказано, что традиция бережного сохранения и переработки всего принадлежащего колонии белка возникла в глубокой древности. Я сомневаюсь в этом. Скорее всего, это красивый миф, и реакция людей из Внешнего мира подтверждает это мое предположение. Праматерь Трова считала, что чаны переработки – прекрасная метафора ничем не сдерживаемого общения между поколениями Термитника, метафора той открытости друг к другу, которой отличаются отношения между его жителями.

      – Если кто-то из нас умирает, – говорила она, – ничто из его навыков, умений и опыта не исчезнет вместе с ним; то, чему он научился за время своей жизни, станет общим достоянием.

      На всем протяжении существования письменной традиции никто не подвергал этот миф ревизии, и я не собираюсь делать это, по крайней мере, открыто. И поступаю я так, кроме всего прочего, еще и потому, что этот миф придает нам сил. Вероятно, именно так возникает религия.

      На верхних этажах лабиринта осторожность как основной принцип жизни