Часы. Мэри Со

я боюсь оказаться там снова…

      – Ну что ты, я же рядом! – я приобняла ее за плечи, чтобы показать, что она не одна.

      Порой мне нравилось возвращаться к своим детским воспоминаниям, до встречи с моей семьей. Как ни странно, я сохранила много деталей, и, когда рассказывала ребятам о них, все удивлялись, как мне удавалось столько помнить. Какое-то время для меня это было сродни ритуалу: не проходило и дня, чтобы я не подумала о маме и папе. Сначала это приносило грусть, но со временем печаль сменилась теплым радостным чувством. Воспоминания не могли сделать мне плохо: они просто… были. Мое детство получилось необычным, я была даже благодарна этому. Но Сьюзан… Возвращение в прошлое было для нее гораздо мучительнее, чем для меня.

      Бывает, в жизни необходимо сделать всего шаг, чтобы пересечь финишную прямую. Произошедшие события должны остаться за ее пределами законченной историей, но никак не попутчиками в следующем забеге – иначе они превратятся в соперников и оставят тебя далеко позади… А самые подлые поставят подножку, чтобы ты упал и наелся горькой пыли… Сьюзан должна была побороть себя, иначе бы это изводило ее до конца жизни.

      Мы вступили на заросший газон. Трава доставала мне до голени и неприятно цепляла кожу. Я двинулась вперед, тщетно пытаясь отыскать какую-нибудь тропинку. У этого дома не бывало гостей.

      Я отпустила руку Сьюзан и, приблизившись к сараю, попыталась открыть хилую дверь, но она оказалась заперта. Обойдя лабаз сбоку, я увидела на земле осколки и пустой оконный проем. Для интереса заглянула внутрь: на полу валялось бессчетное количество жестяных банок и прочего мусора. Он долгое время служил помойкой, однако его внутренности удивительным образом сочетались в прожекторах дневного света, который местами попадал внутрь сквозь дырявую крышу.

      Когда мы ступили на парадную лестницу, ожиданий у нас не было никаких. Однако изнутри все оказалось не так ужасно. Даже наоборот, там было чересчур опрятно: красно-каштановый паркет был недавно покрыт лаком, и его глянцевая поверхность впитывала в себя легкий бежевый оттенок стен. Прихожая была небольшой. Невысокий комод, на котором стояла причудливая настольная лампа в виде гнома с мешком золота, черная вешалка для одежды и деревянный табурет – вот и все, что в ней было. Я не удержалась и включила светильник. Как и ожидалось, монетки заиграли приятными медовыми бликами.

      – Ремонт сделал, – Сьюзан прокашлялась, закрывая дверь на щеколду. – Когда я была здесь в последний раз, обоев вообще не было.

      – И паркет новый…

      – И его – тоже…

      Больше ничего не сказав, она не стала ждать меня и быстрым шагом прошла вперед, исчезнув за поворотом. Я делала так, когда мне хотелось поскорее сбежать, вот только сейчас кругом были одни стены…

      Я еще немного потопталась на месте. Обстановка больше подошла бы одинокой пожилой женщине-одуванчику, находящей утешение в воскресных мессах и общении с такими же изголодавшимися по вниманию стариками, как она, но никак не мужчине, за плечами которого был тюремный