Карнавал мистических историй. Ирина Федоровна Манкевич

слушать правду? Она сама залезла в кровать. А как стонала. У вас такое было? Нет?

      Я видел, как корчится от боли тело Димки. Он словно сжался и уменьшился в размерах. В его глазах плескался огонь и ненависть.

      Я ликовал: враг повержен и истекает кровью. Но почему мне не стало легче?

      Вдруг Димка надменно улыбнулся и повторил:

      – Значит, я могу забрать твоего ребенка?

      – Забирай и не приходи больше. Ненавижу вас.

      Димка достал из кармана мелочь, бросил на стол несколько монет.

      – Цена тебе копейка, но я не жадный.

      Он засыпал монеты в карман и достал кошелек. Вынул крупную купюру и осторожно положил на стол.

      – Это тебе. Плата за ребенка. Не смей к нему приближаться.

      – Покупка совершена. Поздравляю, дебил.

      Я улыбаясь подошел к столу, уже хотел взять купюру, но в это время у двери кто-то вскрикнул, раздался грохот и звук разбитой посуды. Я обернулся и увидел маму. Она зажимала рот полотенцем, в ее глазах мелькал ужас.

      В запале ссоры, я не заметил, как она вошла в комнату с подносом в руках. Сейчас он лежал на полу, две разбитые чашки валялись рядом. От лужи шел пар. Часть горячей жидкости попала на голые ноги мамы и кожа покрылась красными пятнами. Видимо она слышала наш разговор и выронила поднос.

      – Сынок, что он говорит? Что это значит?

      Димка победно улыбался. Он наверняка видел вошедшую маму, поэтому и устроил весь этот цирк. Он встал и пошел к двери.

      – Не провожайте, я знаю где выход. И не забудь, ты продал ребенка и забрал деньги. Теперь он мой. Я откупился.

      При этих словах мама вздрогнула и упала в обморок.

      Я думал, что достаточно ненавижу Димку, но в тот момент я был готов разорвать его на части, но успел лишь крикнуть вслед:

      – Дурак.

      Задыхаясь от гнева, я подбежал к маме. Ее лицо было бледнее снега. Она почти не дышала. Пришлось вызвать скорую.»

      Борис Иванович обхватил руками плечи и медленно качался из стороны в сторону.

      – Нехорошо вышло.

      Вася закрыл глаза, его руки мелко тряслись, на глазах блестели слезы.

      – Осуждаешь?

      – Ты был совсем юн и глуп. Не каждый взрослый делает правильный выбор.

      Борис Иванович смотрел на соседа и думал: «Почему судьба дает людям такие испытания? В чем провинился маленький Василий? И чем провинился он? Он был лишь немного старше.»

      Усилием воли он отогнал подступающие мысли, посмотрел на Василия.

      Сосед сидел с закрытыми глазами, опустив голову. Вдруг он открыл глаза, в них теплилась надежда и благодарность.

      – Не ожидал, что ты поймешь меня. Прилежный семьянин, любящий муж и отец.

      – Родители сильно ругали?

      – Мама плакала. Просила одуматься и хотя бы записать на себя ребенка, но я уперся как лось. Отец сказал, чтобы сразу после экзаменов я уезжал из города и не лез в семью девушки. Раз так решила судьба, ничего не изменишь.

      – И ты уехал?

      – Дома стало совсем плохо. Мама все время плакала и говорила, что не знает, как вырастила такого бесчувственного сына. Отец и вовсе уехал к родителям, и вернулся только после моего отъезда.

      – Кто-нибудь