Карнавал мистических историй. Ирина Федоровна Манкевич

сердце и требовала отмщения. Я забросил учебу и бросился в поток веселья. Менял девчонок, как перчатки, бросал не раздумывая и не парился о завтрашнем дне. Все было хорошо, просто отлично.

      Димка все больше избегал меня и однажды я заметил, как он вертится вокруг простенькой девушки со второго курса. Это было забавно. Вчерашний ловелас, разбивший кучу сердец, краснел и заглядывал в глазки неприметной серой мышке. Вот умора.

      Я не мог понять, что происходит и решил поговорить с другом. Подкараулил его после занятий и начал без предисловий:

      – И что это было?

      Димка был необычно строг и напряжен.

      – О чем ты?

      – Она совсем не в твоем вкусе.

      Димка схватил меня за воротник рубашки. Его лицо, и без того недоброе, перекосила маска ненависти. Таким я раньше его не видел.

      – Не трогай ее. Слышишь?

      Его тон и взгляд… Они вывели меня из равновесия. Он словно хотел испепелить меня. В нем было столько презрения и ненависти, что я чуть не превратился в камень.

      Я задохнулся от возмущения. Кровь ударила в голову и мозг отключился. Я не мог простить такое «лучшему» другу.

      С трудом мне удалось сохранить спокойствие и нагло улыбнуться:

      – И что же в ней особенного? Может я не досмотрел?

      – Она не такая. Понимаешь?

      – Две руки, две ноги, посередине – дырка. Все как у всех. Обычная.

      – О чем с тобой говорить? Дурак.

      Вот так. Я еще и дурак. Мы столько дружили, прошли огонь и воду. Всегда вместе, не разлей вода. И тут такое. Конечно, куда уж мне.

      Я попытался улыбнуться и успокоить Димку:

      – Да что с тобой? Ссоримся из-за девченки.

      Димка покачал головой. Он смотрел на меня свысока и как-то по взрослому:

      – Мы уже не дети. Пора взрослеть и отвечать за поступки.

      Смотрю на друга верного и не узнаю его. Словно подменили. Опоила она его или приворожила? Девчонки на любые гадости способны. Спасать друга надо.

      – Давай вечером сходим на дискотеку, развлечемся. Девочек снимем. Вся твоя хандра в миг улетучится.

      – Хватит, набегался. Такие отношения ни к чему хорошему не приводят.

      – Тебе же нравилось.

      – А теперь разонравилось. Люблю я ее, понимаешь?

      Димка смотрел на меня и ненависть на его лице сменилась болью. От неожиданности я расхохотался, не зная, что сказать.

      – Все, я купился. Ловко ты меня провел.

      Димка потянул меня за воротник, я не поддался. Ткать натянулась, но выдержала. Он сузил глаза и прошипел:

      – Отец прав, из тебя не выйдет толка. Ты просто пустышка.

      Это было слишком. Как раб, я делал за двоих уроки в школе, писал Димке лабораторные и курсовые, решал контрольные, вел тетради и вот благодарность. Первый раз я задался вопросом: « А был ли у меня друг?»

      Я потерял контроль. Обида, ненавись и жажда мести затуманили мозг:

      – Спорим, месяца не пройдет, как она сама ко мне в постель прыгнет?

      Мы сверлили друг друга взглядами и вряд ли кто-то смог