Тиманский овраг. Анастасия Александровна Калько

окном так пуржило! Я грешным делом боялся, не рухнут ли стены нам на головы… Белка, не ржи, горло застудишь!

      – Головой, Фима, надо думать, а не грешным делом, – хихикнула Белла.

      – Каждый понимает в меру своей испорченности!

      Шшшшшуууууух! – на спину Когана снова обрушилась внушительная горсть снежинок.

      – Мда, в снежки тут не поиграешь, – сочувственно сказал Ефим, – почти минус двадцать, снег не лепится, а сыплется! Вернемся, нам родной питерский февраль теплым покажется!

      – Как там ваш процесс? – спросила Наташа.

      – Со щитом. Завтра зачитают приговор. Впаяют парню за самовольную отлучку с работы по личным делам, а сто пятую снимут. Следователю дадут пенделя и дело на доследование вернут – пусть ищет, кто на самом деле этого вертухая "загасил". А ты как думала?.. – хвастливо сказал Коган.

      – Ты днем камеру открой, часов в 15-16, – посоветовала Белла. – Сейчас перед закатом небо приобретает такой янтарный оттенок!.. Я никогда не видела подобного, хотя где мы только не были. Словами не передать.

      – Только не позже 17.00, – напомнил Ефим, – потом уже темнеет, и картина до следующего светового дня вот такая, – он повел рукавицей вокруг.

      – Классные варежки, – заметила Наташа. – И обувка. Где взяли?

      – У местных купили, – Белла приподняла полы пуховика, показывая узор своих пимов, – из тундры привозят на продажу, хэнд-мэйд. Обувка – шик: и смотрится классно, и тепло, и ноги не скользят! Умеют же северяне вещи делать! А в наших ботинках мы тут в первые дни только и делали, что на "мэри поппинс" плюхались! Кстати, могу и тебе в подарок прикупить, когда женщина из тундры снова привезет товар на продажу, будешь в эксклюзиве рассекать! И не раньше полудня заходи, такой тут в феврале световой день короткий. Но местные уже и этому радуются, что хоть на несколько часов солнышко выходит. В январе, говорят, день еще короче, а в декабре дней 8 – 10 вообще полная ночь… Ай! – она схватилась за Ефима. – Ну и ветрище сорвался, чуть в овраг не смел! Фиггасе! Фима, или это ты опять шутишь? Он уже пару раз исподтишка поддавал мне в спину и с невинным видом говорил, что это ветер…

      – Да нет, на этот раз я не при чем, – Коган посмотрел на небо. – Опять задувает. Едем в гостиницу, Белка. Только машину откопаем, ее уже по самые окна занесло.

      Глядя с улыбкой, как ее друзья возятся с лопатками у сугроба, в который превратился их внедорожник, вызволяя "Лансер" из-под белого покрывала, Наташа подумала, что обязательно понаблюдает за тундровым зимним закатом…

      Она еще не знала, что сделала первый шаг к одному из самых опасных приключений в своей жизни.

      – Судя по твоему смеху, звонили Фима и Белла? – в кабинет вошел ее муж, Виктор Уланов, адвокат из фирмы Когана. – Только мой босс и его супруга способны заставить тебя так хохотать.

      С недавних пор Уланов два-три раза за неделю приезжал к Наташе в квартиру на Фонтанке и оставался ночевать. Оставлять в одиночестве 91-летнюю