Пепел Нетесаного трона. На руинах империи. Брайан Стейвли

рыбаков с неправильным выговором и разрезом глаз. Одни сгорели в собственных постелях, других перерезали на Арене, а большую часть, связанными и истекающими кровью, оставили в дельте на съедение богам. Гвенна богов не видела, зато насмотрелась на крокодилов, змей и ягуаров. В дельте реки Ширван хватало способов умереть без помощи высших сил. Самые жестокие казни приберегали для дерзнувших поддержать империю домбангцев – их, содрав кожу, бросали умирать от яда змей и пауков. Нанесенные войной раны не закрылись и за пять лет. Мало кто выходил по ночам из дома. А если выходил, то не один. И не безоружным.

      Что весьма облегчало осмотр улиц и водных путей. Гвенна быстрым взглядом охватывала целые площади. Она видела ночью не хуже совы. С пятидесяти шагов могла рассмотреть одежду, лицо, рукоять плохо припрятанного клинка. Кеттрал недаром поклонялись Халу – богу тьмы.

      Кучка пошатывающихся гуляк пробиралась по переулкам. Гвенна велела Джаку дважды пройти над баржей, поднимавшейся по каналу Као. Первый остров патрулировали зеленые рубашки. Ни Талала, ни Кворы.

      – Ну и хрен с ними, – сказала Гвенна, поудобнее устраиваясь в упряжи. – Похоже, они в самом деле где-то залегли.

      Анник не отозвалась. Другая на ее месте взглянула бы самодовольно или с облегчением – снайперша вовсе не изменилась в лице. И не отвела взгляда с переулка под собой.

      – Джак, – сказала Гвенна, – проверим еще Бани и уходим.

      Она уже различала вдали здание, словно растолкавшее плечами окрестные крыши.

      Пока верховные жрецы не додумались до безумной Арены, Пурпурные бани были самым большим строением Домбанга: огромное роскошное здание из красного дерева, тридцати шагов в высоту, более ста в длину, с десятками бассейнов – маленьких, на одного человека, и таких, в которые можно было запустить десяток лодок. Больше века властные и богатые горожане собирались здесь, в святилище прохладных вод и теплого пара. Теперь не собирались. За время Двенадцатидневной войны мятежники захватили Бани и превратили их в крепость с казармами, плацами, тюрьмой. Одни осушенные бассейны служили площадками для учебных боев, другие, накрытые металлическими решетками, стали камерами для приговоренных.

      Первым делом Гвенна разнесла бы все это хорошим взрывом, но в столице опасались, что масштабное и явное вмешательство империи оттолкнет колеблющихся – тех, кто до сих пор разрывается между верностью Аннуру и мятежниками. Поэтому со времени прибытия в Домбанг их крыло действовало скрытно: отравления, диверсии, убийства с крыш… так палец незаметно давит на чашу весов в надежде качнуть их в пользу Аннура. Анник и Талалу – снайперу и личу – такая работа была в самый раз. Гвенна, увы, не была ни снайпером, ни личем. Она начинала мастером-подрывником и до сих пор полагала, что единственный способ разобраться с Домбангом – это спалить весь Кентом драный город, сровняв его с водой.

      Огонь решает все.

      Захватившие Бани солдаты немало порушили. Снесли все