‎Красавица и чудовища. Данила Пархоменко

подготовиться полностью. Я – и вся твоя семья – будем надеяться на лучший исход. Промедление – смерти подобно. Не забывай этого, – ласково проговорил он.

      – Конечно. Ваше Величество.

      2

      – Госпожа Беной, – постучался в переднее окошко кареты кучер.

      К сожалению, Элиза не подумала о таких простых вещах. Пять человек – это вовсе не пять доверенных лиц в дополнение к слугам. Это просто «пять человек», не включая кучера.

      – Слушаю.

      – Госпожа Беной, ось как бы тут… в общем… Теперечи нету ее… Ну, то есть сзади еще ничего…

      – Ты это уже говорил.

      – Но теперь-то, госпожа Беной, ведь… совсем того…

      Элиза отодвинулась в тень, так чтобы ее лица уж точно не было видно снаружи.

      – Что скажете, лейб-медик? – холодно спросила она.

      – Перестань, здесь не осталось места формальностям, – ответил сидящий напротив мужчина с обезображенным лицом.

      – Святой отец будет против того, чтобы я назвала вас по-родственному, – напомнила Элиза.

      – Его здесь нет… – он облизал губы и откашлялся, – тогда, о урожденная Бенуа, не оставите ли вы, наконец, формальности? Ради своего колдуна.

      – Эрик, вы не колдун, – ответила она, – но мне интересны ваши соображения.

      – Мои соображения… – задумчиво сказал он, приглаживая ус над разорванной губой, – мои тайные соображения состоят в том, что пора спешиваться и, скрываясь, бежать к границе. Нельзя ждать чего-то хорошего от подобных заданий. Я испытал не одно…

      – Оставьте поучительную историю вашей жизни. Мне интересно, что говорит ваше чутье именно сейчас, – холодно сказала Элиза.

      Его история была и так известна – делавший военную карьеру старший незаконнорожденный брат замахнулся слишком высоко и оттого должен был сгинуть адъютантом в нескончаемой бойне где-то в южных болотах. Так и вышло. Но лишь на время. Каким-то чудом, через полтора года, он объявился вдвоем с Шоном – генералом исчезнувшей там армии. Вид имел нездоровый, к тому же обзавелся татуировками. Генерал уверял, что его адъютант наловчился исцелять все болезни, от болотной малярии и тифа, до гангрены и ходатайствовал о даровании тому чина лейб-медика. Сам же Эрик все отрицал. Четыре месяца назад генерал все-таки скончался от сифилиса, и положение Эрика начало стремительно рушиться. Не удивительно, что он считал приглашение в экспедицию лишь очередной попыткой просто избавиться от него.

      – Пусть, – ответил он, – но сперва надо помочь с починкой. До вечера недалеко, а там и ночь…

      – Пусть кучер делает свою работу, – еще более холодно сказала Элиза, – а ты – свою.

      – И какую же? – вскинул он подбородок.

      – Слуге это должно быть очевидно.

      – Пусть… Я отвечу, но сперва ответь ты, для чего тебе этот бесноватый инквизитор? И, что самое главное, эти… достойные… девчонки со стариком и старухой?

      – Вот потому от тебя и хотят избавиться, –