Чужой среди своих 3. Василий Панфилов

прострочить? Ну его к чёрту, никаких денег не надо! Не работа была, а один сплошной ремонт!

      – А-а… – разочарованно протянул он, – жаль! Я бы и сотку отдал за такой.

      Пожимаю плечами, начиная переодеваться, стараясь не обращать внимания на то, что он выжидающе косит на меня, надеясь, по-видимому, что я передумаю.

      – Слушай… – он наклонился заговорщицки, – а билеты сможешь достать?

      – Не могу вот так сразу сказать, – пожимаю плечами и просовываю ногу в штанину, – поспрашивать надо.

      – А… сколько? – спрашивает он, наклоняясь ещё сильнее.

      – Чего сколько? – не сразу понял я.

      – Ну, бабок…

      – Да блять! – вырывается у меня, – Ты думаешь, я спекулирую билетами? Нет, блять! Я просто иногда помогаю музыкантам, а они иногда – мне! Блять… вот что за стереотипы – как еврей, так барыга! Да чёрта с два!

      – Да тише ты… тише, – просит парень, оглядываясь по сторонам, – прости!

      – Ладно, забыли и забили, – отмахиваюсь от него, вбивая ноги в ботинки и завязывая шнурки.

      – А как ты это… помогаешь? – не выдержал Патлатый.

      – Текста́, – жму плечами, – инглишь свободный, хотя акцент, конечно, тот ещё.

      – Иди ты! – восхитился парень, – Вот совсем свободный? А… если перевести понадобиться?

      – С самиздатом и всякой нелегальщиной не связываюсь, а так – подходи, гляну. Всё, давай…

      – Погодь! А это… билеты?

      – Будут если – принесу, по госцене, – отвечаю уже в проходе, – а нет, так извини! Я в этой движухе сошка мелкая. Всё, бывай…

      Отмахнувшись от вопросов в спину, ссыпаюсь по лестнице вниз и спешу к проходной. Чёрт его знает… вряд ли стукач, но на всякий случай – берегусь! Да и вообще… глупость это несусветная, на «Трёхгорке» билетами барыжить!

      Фарцы, в её классическом понимании, избегаю всеми силами, а на заводе, да будучи несовершеннолетним и не той национальности… я вас умоляю! Привлекать внимание органов и подсаживаться на крючок, это вообще глупо, да и… было бы ради чего!

      Подставляться ради шильдика на жопе – последнее дело, да и вообще… мне важнее не деньги, которые я, собственно, и не смогу потратить в советских реалиях, а связи. Да не только здесь и сейчас, но и сильно потом…

      Поглядев на часы, я ускорил шаги, проскочил проходную, и через несколько минут уже ехал в автобусе. Несколько остановок, и…

      Стоит, ждёт обещанного билета. Совсем ещё молодая, но узнаваемая.

      – Валерия? – спрашиваю для порядка, уже зная ответ, – Добрый день!

* * *

      Отец пришёл с работы, когда я возился на кухне с ужином, обжаривая на большой сковороде макароны со всякими разностями, остатки которых нагрёб в холодильнике.

      – Ух ты! – восхитился он, проходя на кухню, – Недурно пахнет! Глянь, Петро́, какого сына вырастил!

      – Здрасте, дядь Петь, – не отрываясь от готовки, приветствую Левашова, – очень