Танец по шипам роз. Виктория Лайонесс

зале появляется священник и дает команду для погребения. Специальные люди поднимают гроб с мамой и выносят его из зала. Выходим с сестрой, держась под руку, и все присутствующие следуют за нами до места вырытой ямы.

      Дрожа от холода и нервного напряжения, стоим с Кори, слушая проникновенную речь священника. Хочется, чтобы поскорей это все закончилось. Начинает мучить головная боль, сжимающая виски. Кажется, еще немного, и я просто завалюсь к ногам сестры.

      – Ты в порядке, Роза? – где-то на фоне слышу голос Кори.

      – Ужасно разболелась голова.

      – Ты пила сегодня таблетки?

      – Пила.

      – Может, опять побочный эффект?

      – Не знаю. Я уже ничего не знаю.

      – Потерпи, дорогая.

      После погребения следуем к ожидающей нас машине и спешим домой к Гарри, которого оставили с няней.

      ***

      Поздно вечером, уложив племянника спать, сидим с сестрой на кухне, допивая бутылку белого вина.

      На душе пустота и чувство отрешенности. Мы обе думали, что от усталости завалимся спать, но нам совсем не спится.

      – Неужели это правда? Я до сих пор не могу поверить, – нарушает тишину голос сестры.

      – Я тоже, Кори, – обреченно вздыхаю, посмотрев впереди себя невидящим взглядом.

      – Я даже еще не сказала Гарри. Не знаю, как объяснить ему, что его любимой бабушки больше нет. Я так боюсь, что он расстроится и ему станет плохо.

      – Не спеши. Подумай, как лучше мягко его подвести к этому.

      – Да. Наверно, ты права. Лучше не спешить, – делает глоток из бокала. – Завтра уже вернешься к занятиям в школе?

      – Я не могу больше отменять. Нам нужны деньги. Да и не хочется, чтобы ученики начали уходить от нас. К тому же мне нужно подготовиться к выступлению и хорошенько отрепетировать новый танец.

      – Конечно. Уверена, тебе пойдет это на пользу, и ты сможешь немного отвлечься.

      – Ты не представляешь, как я хочу поскорей оказаться в студии.

      – Даже не знаю, как так получилось, что я не ударилась в танцы, как ты, – улыбается грустной улыбкой.

      – У тебя были другие интересы.

      – Наверно просто я пошла в папу. А ты с детства любила подражать маме. Никогда не забуду, как застукала тебя, когда ты добралась до ее концертных платьев и нарядилась в одно из них, пытаясь танцевать.

      – Дааа, – смеюсь. – Сколько мне тогда было?

      – Всего три. Платье было тебе совсем большое. Ты едва не порвала его, оступившись о длинный подол. Мама разозлилась бы, если бы узнала тогда.

      – Спасибо, что ты не проговорилась.

      – Как же я могла, Роза. Ты моя любимая младшая сестренка. Я уже тогда знала, что ты будешь танцовщицей, как и мама. Твои способности проявились очень рано. Даже мама говорила, что ты была рождена для сцены. Я даже немного завидовала тебе в том, что ты знала, кем хочешь стать. А я в старшей школе еще не была уверена, чего по-настоящему хочу.

      – Главное, что ты определилась. И из тебя вышел хороший финансист.

      – И какой теперь толк от моих знаний, если я нигде