Луша. Карина Кокрэлл-Ферре

постоянно носила при себе. Научена.

      Через две недели примерно, это мамку отпустило.

      Возвращаясь из школы, Лушка еще на лестнице почувствовала запах яичницы с репчатым луком и кусочками черного хлеба. Так яичницу жарила только мать, и Лушка такую глазунью обожала.

      – Садись, мышонок, за стол.

      Трезвая. Ура!

      Мучнисто-серая, как после тяжелой болезни, Татьяна была, однако, в чистом халате, умыта и причесана.

      Лушка позвонила отцу, и он вернулся.

      И все стало опять хорошо до самого июня. И даже провожать ее в лагерь родители пошли вместе. И мамка шла в бежевых босоножках, которые купил ей отец в магазине «Скороход», и они не ругались. А когда переходили дорогу, отец взял и ее, и мамку за руки, как маленьких, и Лушке так стало от этого хорошо.

      Мать сунула ей кулечек с двумя помятыми, но все равно волшебными зефирами, а отец потрепал по волосам. В общем, из лагерного автобуса Лушка махала им с легким сердцем.

      В заводской столовой Татьяне, как обычно вздохнув, задним числом оформили «отпуск без содержания»: работником она была безотказным, а вкалывать «на овощах» среди других поварих охотниц не было.

      И зря мамка так тряслась: никто за ними не пришел и никто ничего не отнял. А рисунки с Зоей Лушка порвала все, кроме самого последнего, с моряками. Остальные страшноватыми получились.

      Глава 6

      «Под ноль»

      Лушкину идею завить волосы и подхватить их лентой, чтобы стать похожей на Алису, одобрил Чеширский Кот. Он получился у Лушки совершенно как живой и всегда внимательно слушал со стенки гардероба, когда она с ним разговаривала или советовалась. С этого все ее неприятности и начались. Конечно, никакого вызова коллективу, как потом матери станут говорить учителя, в Лушкиных действиях не было.

      Так вот, тем утром, когда родители ушли на работу, Луша намазала волосы яичным желтком (так когда-то давно делала мама), потом вымыла голову, нагрев в кастрюле воду, и аккуратно накрутила свои крысиные хвосты на бигуди с растянутыми резинками, похожие на дуршлаг. Потом сушила волосы над газовой плитой, балансируя на табуретке. Да, это было нелегко и заняло много времени, но результат превзошел все ее ожидания. Объемные, блестящие, легкие волны она перехватила атласной ленточкой от конфетной коробки – и пыльное зеркало в коридоре подслеповато отразило самую настоящую Алису!

      Учились они во вторую смену, но она, совсем забыв о времени, все равно опоздала минут на двадцать.

      Луша вошла в кабинет литературы.

      Класс коллективно выдохнул. Сурковские глазки увеличились до нормального размера. Куриная Жопа замерла с мелом, не коснувшись доски, а когда ожила, понеслась к директору…

      Наказание Лушки за вопиющее нарушение школьной формы происходило так. Куриная Жопа позвонила прямо начальнице Татьяниной столовой посреди рабочего дня, и та заорала в клубящиеся пары кухни из распахнутой двери подсобки-кабинета:

      – Таньк, тебя в школу вызывают, да не задерживайся. Утреннюю раздачу на завтра