Прощальный поклон капитана Виноградова (сборник). Никита Филатов

меньше чем по магазину. Плюс пистолеты.

      – Ни шагу назад? До последнего?

      От тона Медведева Владимир Александрович смутился и полез зачем-то в карман.

      – Не знаю…

      С неба вновь обрушился свист, и рвануло где-то рядом с пустым командным пунктом.

      Взводный посмотрел вверх.

      – Если они заберутся в «скворечник» – нам абзац.

      Он высказался грубее; но без ненормативной лексики тут было не обойтись, поэтому Виноградов кивнул:

      – Это возможно?

      – Вроде нет, но…

      – Слушай, Медведев, я ведь тоже в герои не лезу, тем более посмертно. Так что…

      – Хорошо, Саныч. Это уже хорошо. А то я подумал, что ты вроде Долгоносика – энтузиаст!

      – Заткнись!

      – Извини. – Взводный посмотрел на часы. – Обед у них, что ли? За двадцать минут – четыре мины. Непохоже это на прорыв, хоть убей… тьфу-тьфу-тьфу!

      Виноградов уважал чужой опыт, тем более афганский, отмеченный «Звездочкой» и «Боевыми заслугами».

      – Думаешь что?

      – Конь в пальто! Может, разведка боем?

      Капитану стало почему-то не по себе:

      – А если послать кого-нибудь наверх? Тихо, только глянуть?

      – Может. Ладно! Двоих отправим в «скворечник», а то сидим, как дураки. Они-то в нас хоть минами кидаются, а мы вообще хуже котят слепых: «ждем-с!» Доложат – сориентируемся.

      Взводный помедлил, потом прикрыл глаза:

      – Наверное, будем отходить. Компактной группой, оставляя прикрытие.

      – Тебе виднее. Если что, я как старший по званию…

      – Послушай, Вова! Я тебя уважаю, но сейчас не сорок первый. И немцы не на Пулковских высотах. Помирать зазря никому не хочется, мы это уже проходили…

      – Слышь! Это что такое?

      Офицеры одновременно повернулись назад: воздух со стороны станицы запел, зазвенел, сначала тихо, а затем стремительно наполняясь басовыми нотками. И вдруг накатил непривычной стеной механического рева.

      – Спаси, Господи, люди Твоя!

      Два скуластых, остромордых вертолета осторожно подползли к кордону и зависли чуть сзади, метрах в ста над трассой.

      – «Долина», «Долина»! Я – «Борт-двадцать»! Слышите меня?

      – Слышу вас, «Борт-двадцать»! – Виноградов взял из рук взводного радиостанцию. – Здесь мы, под вами.

      – Держитесь, земляки! Броня на подходе!

      – Спасибо, «двадцатый». С нас стакан!

      – Сочтемся! Давай-ка обозначьтесь, «Долина»!

      Виноградов недоуменно посмотрел на Медведева – чем это обозначаться? Как? Костром? Дым-шашками, которых нет?

      – Айн момент!

      Младший лейтенант вскочил, в два прыжка очутился у бруствера и достал что-то из-под бронежилета. Темный рифленый комок вылетел из его руки, описал дугу и с хлопком разорвался на некотором удалении от милицейских позиций. Видно было, как воздушная волна слегка пихнула равнодушный ко всему вражеский труп, облако пыли осело на трассу.

      – Спасибо, «Долина»! Поняли…

      Слегка