Северный ветер. Holly Hope Karter

По лицу мужчины разлилось смятение. Он изогнул бровь и медленно покачал головой.

      – Да как же… Как же… А!

      Под недоумевающим взглядом Аика я скрестила ноги, прижала ладони к паху и пару раз неглубоко присела, проклиная ноющую поясницу. Всадник округлил глаза… и расхохотался, запрокинув голову. Я раздраженно уперла руки в бока.

      – Аик! Прекрати смеяться! Мне нужно в туалет!

      Он помотал головой и выставил перед собой раскрытую ладонь. Видимо, я СЛИШКОМ сильно его рассмешила – просит дать ему время успокоиться!

      – Да чтоб тебя!

      – Avalés in áksast khar, mõrí. Ah am vasahtü im zült?

      Я повернулась к вошедшему в комнату Драха. Он отвел кулак от груди, глядя на нас с Аиком по очереди. Я мысленно застонала – теперь ему показывать придется! И он тоже хохотать начнет.

      – Мне нужно на улицу!

      Я указала на дверной проем и изобразила пальцами ходьбу. Драха медленно кивнул, посматривая на товарища с удивлением.

      – Dal, kasráh.

      – Нин! Я пойду одна!

      Я продемонстрировала ему указательный палец, ткнула себя им в грудь и указала на проем, снова изобразила ходьбу.

      – Одна!

      Драха перестал улыбаться, когда мой голос зазвенел от раздражения, и перевел взгляд на Аика. Я внутренне сжалась, хотя на лице всадника не было ни намека на злость. Только смятение.

      Аик что-то буркнул, не отнимая рук от лица. Драха воскликнул и понимающе улыбнулся.

      – Ah hisaraáh a pis? Dal, kasráh!

      Я смерила Аика мрачным взглядом. Он все понял! И это пис точно значит пи́сать!

      – Если бы ты понимал меня, я столько всего высказала бы!

      Аик снова рассмеялся, да так заразительно, что я выдохнула… и согнулась пополам в приступе хохота, представив, какую картину ему только что пришлось наблюдать. Мочевой пузырь отозвался на мои телодвижения недовольством и слабой болью. Я тут же прижала руку к животу, скрестив ноги уже по необходимости, и взглянувший на меня Аик едва не задохнулся от смеха.

      – Mar mõrí!

      Он рухнул на «кровать», махнув Драха рукой. Тот вопросительно посмотрел на меня.

      – Ah kasráh?

      Посмеиваясь, я вытерла глаза и кивнула.

      – Касра́х, касра́х. И побыстрее, если можно.

      Драха радостно заулыбался, услышав родную речь, и поспешил к выходу. А я помчалась за ним, запоминая: касра́х значит идем.

***

      Всадники накормили меня вяленым мясом и сыром и угостили приторным вином, от которого по всему телу разлилось блаженное тепло, а сознание немного затуманилось. И пусть у мяса был странный сладковатый привкус, а сыр был чересчур твердым и жевался со значительными усилиями, я поймала себя на мысли, что ничего вкуснее я еще не ела! Я так громко урчала за едой, что мужчины смотрели на меня, разинув рты. И смеялись…

      После трапезы мы покинули укрытие. Мне показалось, что на улице потеплело, и я даже обрадовалась свежему воздуху. Хотя, может, дело в том, что я отдохнула и плотно поела?

      Небо до самого горизонта заполонили тучи. Серо-синие гиганты ворочались, толкая друг друга, и грозили обрушить на нас очередной