Северный ветер. Holly Hope Karter

когда обнимавшая меня рука ощутимо напряглась.

      Незнакомец услышал мою брань и понял, что я в сознании.

      – Mõrí vürfaaís.

      На этот раз его голос звучал тихо, и в нем я распознала облегчение.

      Мёри… Это слово я уже слышала. Кажется, так он ко мне обратился, когда из сугроба вытащил. А что значит второе слово? Очнулась, да?

      Иностранные языки давались мне с трудом, но я упорно зубрила их – по долгу работы приходилось общаться с клиентами из других стран. Я всегда радовалась, что на моем родном языке говорит почти полтора миллиарда человек. Но знают ли его здесь? Маловероятно…

      Второй мужчина заговорил, и у меня чуть мозг не заклинило от обилия грубых звуков.

      – Lüsaráh, ah salé kahtahrí?

      Какой ужасный язык! Каждый звук словно бьет меня по лицу!

      – Ah lüs? Ah hisaráh, sãh hrafáft sãr?

      Я поморщилась, страстно желая прочистить ушные каналы и искренне недоумевая – как крепятся челюсти мужчин к их черепам, раз они могут выговорить ТАКОЕ?

      Раздался смех. В отличие от речи, он был мелодичным. Я замерла, вслушиваясь в приятные звуки, и едва не получила очередную акустическую травму.

      – Dal, daaráh, pütõt!

      – Mar kassaáh!

      Уже несколько мужчин смеялось. Судя по голосам, их было трое. В мозгу зажглось неуемное любопытство. Я потянулась к зазору в «коконе» и тут же уткнулась лбом в грудь мужчины, когда перед глазами возникли затянутые в черную перчатку пальцы.

      Холодный воздух, проникший под плащ, приятно остудил горящее лицо.

      – Ah mõrí?

      Что ж, я оказалась права. Это мёри – обращение ко мне. Ура…

      Ладонь незнакомца осторожно прошлась по моей руке до плеча.

      – Sal vahnãrán. Sas malt tühãr.

      Его голос звучал ласково, и даже жуткий набор звуков не резал слух. Знать бы еще, что он говорит. Судя по интонации, пытается успокоить.

      Я медленно повернула голову и наткнулась на дружелюбный взгляд мужчины.

      Нижнюю часть его лица до самых глаз скрывала черная повязка. Из-под капюшона с меховой опушкой выбились пряди каштановых волос. В густых ресницах, какие природа дарует лишь представителям сильного пола, запутались снежинки. На первый взгляд – мужчина как мужчина, ничего необычного… если бы не его ярко-желтые радужки с россыпью бронзовых искр ближе к зрачку.

      – Ah am vasahtü im zült?

      Его глаза невероятного цвета сузились, а от их уголков к вискам протянулись морщинки – мужчина улыбнулся.

      Я обреченно выдохнула:

      – Я тебя не понимаю.

      Мой спаситель замер. В межбровье залегли глубокие складки, выражая его озадаченность. Он отстранился, посмотрел на спутников, медленно покачал головой и снова склонился ко мне.

      – Ah assthá sepaaráh?

      – Я не понимаю.

      Густые брови мужчины поползли вверх, глаза округлились, а радужки…

      Я даже моргнула несколько раз, чтобы убедиться, что мне не показалось!

      Насыщенная желтизна осенней листвы замешалась с бронзой и растеклась по белкам расплавленным золотом. Глаза засветились, бросая отблески