И Двери откроются. Елена Матеуш

их магию. Они утверждают точно как в Ридасе, что у них магии нет, а на самом деле дома-то не свечами или факелами освещают!

      – А как?

      – Эдекричеством! – с заминкой выговорила новое слово Пола. – Но что это за заклинание, Марина объяснять не стала. А ещё она сказала, что её учили науке “обэжэ”..

      Сестра Летиция подняла взгляд от бумаги и изогнула бровь:

      – Давай поподробней и не спеша, чтобы я успела записать. Что за наука?

      – Как поступать в разных чрезвычайных обстоятельствах, чтобы спастись без всякой магии. Только записывать нечего. Она отказалась рассказывать. Сказала, что почти ничего не помнит. Похоже, это тайные знания, которые она раскрывать не хочет.

      – Кому нужны такие знания, – фыркнула сидевшая в дальнем углу монахиня, – когда есть магия. Разве что простолюдинам, но какой смысл их учить.

      Пола вздрогнула от голоса внезапно заговорившей сестры. Она всегда присутствовала при встречах в библиотеке, но обычно молчала, и Пола о ней забывала.

      – Ты не права, Олирия. Если в мире Пришедшей мало магии, то эти знания полезны. Да и у нас бывают ситуации, когда воспользоваться магией нет возможности.

      – Бывает, но редко, – неохотно согласилась Олирия.

      – Сама идея собирать знания, не связанные с магией, заслуживает внимания. Надо будет её сообщить Совету магов. А ты приведи Марину ещё раз сюда. Я сама её порасспрошу. И продолжай наблюдать. Даже если она не хочет что-то говорить, то знания сами себя покажут. Их не скроешь.

      ****

      Пола разбудила Марину рано, так как на кухне начинали готовить ни свет ни заря. Ни Поле, ни тем более Марине никакого ответственного дела не доверили, но “чёрный” труд требовался всегда. Принести воду, убрать отходы, помыть использованный инвентарь, отскоблить деревянные доски или столешницы – вот то, чем занималась Марина в свой первый день.

      К её и Полиной радости, их работа на кухне продлилась лишь до завтрака, так как потом Марине предстояло проводить занятие со своими ученицами, а это требовало подготовки и просто отдыха, чтобы не дрожали уставшие руки.

      Марина не считала себя белоручкой, но обнаружила, что отвыкла от такого интенсивного физического труда. К тому же и воздух на кухне от открытого огня, на котором готовили пищу, пара, смеси разных запахов, был довольно тяжёлым с непривычки.

      – Как, не пожалела, что выбрала кухню? – спросила Пола, когда они завтракали прямо там, вместе с остальными помощницами поварих.

      – Нет. Тяжело, конечно, и непривычно, но, подозреваю, остальные работы не легче.

      – Не легче, – согласилась Пола, уминая краюху свежевыпеченного хлеба. – А в большинстве мест ещё и холоднее. Здесь зато и эль нальют, и свеженькой выпечкой угостят. Завтра пойдём или у сестры Килирии другое послушание попросишь?

      – Нет, просить не стану. Куда отправит, туда и пойду.

      – Тогда снова сюда. Она послушание на неделю даёт, потом меняет.

      – Неделю – это хорошо. Глядишь, хоть немного освоюсь здесь, научусь чему-нибудь.

      – Зачем?

      – Как